НОВОСТИ / РОССИЯВопрос искусственного прерывания беременности в СССР не был однозначным. Власти то разрешали аборты, то запрещали их под жёстким контролем государства. В позднесоветский период женщины формально получили право на самостоятельный выбор, но реальность оказалась намного сложнее и болезненнее. Об этом рассказывают воспоминания врачей, пациенток и даже судебных экспертов.
Официальное разрешение абортов по желанию женщины было дано в 1955 году — через практически двадцать лет после начала строгого запрета, действовавшего с 1936 года. Тогда власти обосновывали ограничения тем, что стране нужна рабочая сила для построения светлого будущего. Однако к середине 1950-х Верховный Совет решил, что советские женщины стали достаточно «сознательными» и «культурными», чтобы самостоятельно решать вопрос материнства.
На практике это означало, что операции проводились легально, впрочем общество относилось к ним с осуждением. Даже замужние женщины стеснялись обращаться за помощью, а одинокие матери считались «позором». Такой стигматизации способствовало и отношение самих медиков.
Гинеколог Татьяна Илюхина, работавшая в одной из районных больниц в 1980-х, описывает, как выглядел типичный день в «абортарии»: «В коридоре, пахнущем хлоркой, выстраивалась очередь. Вот молодая девушка — бледная, дрожит, первый раз. А вот опытные — по 10–15 абортов за плечами. Они уже не боятся, некоторые даже шутят».
Невзирая на законность процедуры, женщины продолжали скрывать её факт. Чтобы избежать лишних глаз, многие приносили врачу подарки — конфеты, спиртное или просто деньги. За дополнительную плату можно было договориться об операции вечером, когда в поликлинике никого не было. Это позволяло сохранить хотя бы видимость анонимности.
Однако в самой системе медицинского обслуживания всё было устроено так, чтобы подчеркнуть «греховность» решения женщины. Врачи делали пометки в картах, указывая, что анализы берутся именно «на аборт». В женских консультациях женщины сталкивались с явной враждебностью со стороны персонала.
«Сама виновата», «нагуляла»— такие фразы были обычным явлением. Журналистка Екатерина Николаева в своём репортаже 1989 года, обнародованном в «Московском комсомольце», рассказывала, как врач в столичной клинике говорила ей: «Что ты там бормочешь? Аборт боишься делать? Все боятся, моя милая. Привыкнешь. Раньше надо было думать. Гулять все горазды, а как до дела доходит...»
Процедура аборта в те годы была чрезвычайно болезненной. По воспоминаниям врачей и пациенток, наркоз давали крайне редко. Максимум — укол новокаина. В Москве, как отмечает Екатерина Николаева, женщине всё же сделали общий наркоз, но он больше напоминал попытку заглушить крик, чем заботу о здоровье.
Большинство женщин стонали, кричали, теряли сознание или просто глухо мычали от боли. Вместо того чтобы успокоить пациентку, врачи просто включали радио ...