Чтобы Деточкин проскочил на «Волге» под трубовозами, каскадеру и постановщику трюков в кинокомедии «Берегись автомобиля» Александру Александровичу Микулину пришлось внести серьезные изменения в конструкцию прицепов-роспусков 1‑Р-5, у которых груз обычно расположен на высоте 1351 мм. Высота ГАЗ-21 «Волга» без нагрузки — 1620 мм. Выполняй Микулин трюк на своем знаменитом (и, увы, не так давно разбитом) Chevrolet Corvette, можно было обойтись стандартным прицепом-роспуском. Высота «корвета» модели 2934 — 51 дюйм, то есть 1300 мм.

А были и более низкие прецеденты, например, Jaguar E-Type. С его высотой 1181 мм можно попытать счастья поднырнуть под автоматический железнодорожный шлагбаум АШ-06 (его брус в опущенном положении находится на высоте 1–1,25 м над землей).

Возможность не замечать шлагбаумы — не такое уж и сомнительное потребительское качество, как кажется на первый взгляд. Сколько московских дворов сегодня отгородилось от посторонних! Проблему можно решить радикально, пересев на гоночный карт, где высота будет ограничиваться исключительно антропометрическими показателями ездока. Но едва появляется кузов…

Первый шаг к снижению высоты автомобиля (а, значит, понижению центра тяжести и улучшению устойчивости) сделал американский конструктор Фредерик Тоун. Он работал на American Motor Car Company в Индианаполисе. В 1907 году мистер Тоун придумал пропустить лонжероны рамы под балками мостов. Это решение назвали underslung, «подвешенный». Автомобили марки American (не все, а только те модели, где применялось такое решение) стали называться American Underslung.

Позднее пропускали ведущий мост поверх рамы и другие. Помню, сильнейшее впечатление произвел на меня британский Triumph TR 3, приехавший в 1988 году в Ригу на церемонию завершения строительства «Мотормузея». Черного цвета автомобиль сиял, как ботинок лорда. В отражении в его полированных бортах можно было бриться. Британец был настолько низким, что казалось, водитель и пассажир сидят прямо на асфальте.

Автомобили American Underslung узнавались по характерному силуэту, на непомерных даже по нынешним представлениям 29‑дюймовых колесах, казавшихся еще больше оттого, что вся машина сидела низко. Большие колеса — ответ на безобразные североамериканские дороги, до середины 1930‑х годов мало чем отличавшиеся от наших «направлений». Получалось, опуская автомобиль, конструкторы ухудшали его проходимость. Низкий автомобиль по неровной дороге не проедет. Напротив, с улучшением качества дорог открывалось больше возможностей к созданию низких автомобилей. При желании, эту зависимость можно отразить в графике. Однако дорога и сегодня продолжает конфликтовать с автомобилем. На многих суперкарах даже предусмотрен механизм приподнимания передней части или всего кузова целиком — чтобы не будить «лежачих полицейских» скрежетом о днище, чтобы преодолевать рампы подземных гаражей.

Все бы ничего, только опять вмешивается антропометрический фактор. За все годы, пока автомобиль стремились делать ниже, автомобилист, напротив, становился все выше. В прошлом столетии рост европейцев увеличился на добрый десяток сантиметров (всех обскакали голландцы, вымахав на целых 15 см). Интересно, что наиболее подробная статистика накоплена по мужчинам, поскольку их, как военнообязанных, измеряли на призывных пунктах. К слову, существовал минимальный рост, при котором мужчин в армию уже не брали. Перед началом Великой войны (известной у нас как 1‑я мировая) в Великобритании такой рост составлял 5 футов 3 дюйма (160 см). После огромных потерь в армию начали брать с ростом 1,56 м, затем — 1,47 м. Добровольцев с таким ростом называли «бэнтемами», как петухов небольшого размера. Сражались «бэнтемы», надо сказать, отважно.

Дело не в том, как солдат выглядит. На него возлагаются определенные задачи, рассчитанные с учетом наиболее распространенного роста (он определяется перцентилем, или процентным количеством людей с определенными антропометрическими показателями). Посади «бэнтема» в автомобиль, он едва будет выглядывать из-за руля. Напротив, человек рослый упрется макушкой в потолок, если крыша автомобиля окажется слишком низкой.

Точку, от которой компоновщики рассчитывают посадку в автомобиле, H-point, положение тазобедренного сустава (H = hip, бедро, англ.), опускали все ниже и ниже. Переход к несущему кузову или хребтовой раме, действительно, позволил усадить водителя практически на дорожный просвет. Следом назрела очередная «антропометрическая» задачка — если водитель сидит низко, то высокий капот заслоняет ему обзор. Эту проблему устранили в середине 1950‑х сперва на гоночных болидах, а затем на спортивных машинах, переставив силовой агрегат за спину водителя. Поэтому в числе наиболее низкорослых автомобилей преобладают машины с среднемоторной компоновкой. Пилоты наиболее мощных гоночных болидов столкнулись еще с одной проблемой — эффектом «черной вуали», когда при резком старте кровь приливала к голове, и на какое-то время темнело в глазах.

Единичные шоу-кары, те попросту строились на шасси гоночных болидов. Подобными проектами особенно увлекались итальянские кузовные ателье. Однажды в Будапеште я оказался в автобусе по соседству с коллегой из Юго-Восточной Азии. Даже не вспомню, с материкового Китая, Гонконга, Тайваня или еще откуда. Предстояло мероприятие. Ждали остальных. Знакомы мы не были, но и сидеть истуканами тоже невежливо. Первым нарушил молчание мой сосед, показав на смартфоне фотографию итальянского «фуорисерие» Bertone Lancia Stratos 0.

— Самый низкий автомобиль в мире! — откликнулся я. — Знакомая штука, облазил его со всех сторон в 2002 году на Вилле д’Эрба, на ретроспективном показе по случаю 90‑летия ателье Bertone.
— А я его купил! — радостно доложил китаец. Тут я понял, что автомобильные журналисты бывают разные…


Непросто будет составить рейтинг самых низких серийных автомобилей. Одни модели из категории «метр с кепкой» были построены ничтожным тиражом, другие выпускались продолжительное время и в немалом количестве. Все же, я постарался изобразить некое подобие рейтинга, упорядочив модели по единственному критерию — высоте.

Хотя в этот «рейтинг» попал в том числе и современный электромобиль, в начале нулевых годов в мировоззрении автомобилистов произошел своего рода перелом. В газете The Wall Street Journal за 2 декабря 2004 года вышла прелюбопытная статья, посвященная наметившейся тенденции к повышению положения сиденья. Людям стала нравиться «капитанская посадка», писал автор. Вдруг оказалось, что низко сидеть неудобно. Что есть иные способы улучшать динамику, снижать аэродинамическое сопротивление и уменьшать расход топлива. Словом, возобладал разум. Потому как сколько не называй мальчика девочкой и наоборот, а человеческая природа неизменна. И то, что неудобно человеку по его сложению, неудобным и останется, как не рекламируй иное.