НОВОСТИ / РОССИЯБолее половины опрошенных россиян выступили против введения налога на тунеядство, при этом каждый третий поддержал идею, показал телефонный опрос Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ).
В определении термина респонденты разошлись — 46% уверены, что тунеядцы не работают и бездельничают, еще 24% думают, что это те, кто живут за счет государства или родных. Почти столько же — 22% — полагают, что тунеядцы «ничего не хотят», а 9% — что тунеядцем называют человека, который ведет паразитический или даже аморальный образ жизни.
Всего налог на тунеядство поддержали 59% участников опроса. При этом большинство противников такой «реформы» — зумеры и миллениалы. Самое большое понимание налог встретил у «поколения застоя», россиян 1948–1967 годов рождения.
Главный риск обсуждаемой идеи — межпоколенческий раскол, считает директор по стратегическому развитию аналитического центра ВЦИОМ Степан Львов. По его мнению, отношение к работе, как и сами рабочие процессы, изменилось и не укладывается в традиционные для старшего поколения рамки «работа — безработица».
Опрошенным напомнили: в СССР действовал закон, предусматривавший строгие наказания для тунеядцев. Здесь мнения разделились практически поровну — «за» высказались 45% респондентов, «против» — 46%. Еще 9% опрошенных не смогли выбрать позицию.
В опросе, проведенном 14 июня, приняли участие 1600 россиян в возрасте от 18 лет.
Впервые о возможности возвращения в РФ налога на тунеядство в правительстве заговорили практически 10 лет назад — в 2016 году. О возможном введении налога для трудоспособных, но не работающих граждан рассказывал замглавы Минтруда Андрей Пудов. Через несколько месяцев прежний глава ведомства Максим Топилин предложил взимать с неработающих «на первых порах» по 20 тыс. руб.
Поводом для дискуссии стало решение властей Белоруссии ввести особый «тунеядский» налог. В соответствии с белорусским законодательством «тунеядцы» должны ежегодно уплачивать в казну сбор в размере 20 базовых величин. Таким образом, в 2016 году размер сбора составлял 4,2 млн белорусских рублей (примерно $215 по курсу апреля 2015 года).