НОВОСТИ / РОССИЯМихаил Суслов (25 января 1982 года), Леонид Брежнев (10 ноября 1982 года), Арвид Пельше (29 мая 1983 года), Юрий Андропов (9 февраля 1984 года), Дмитрий Устинов (20 декабря 1984 года), Константин Черненко... Эту странную эпоху вскоре после ее окончания назовут «пятилеткой роскошных похорон». Что может показаться не совсем хронологически точным. Но если начинать отсчет эпохи со смерти Косыгина, то все верно: восьмой советский премьер приказал долго жить 18 декабря 1980 года.
Правда, Алексей Николаевич Косыгин, в отличие от остальных «кремлевских старцев», успел до смерти уйти в отставку. Но, во-первых, на пенсии прожил всего ничего, меньше двух месяцев. Так что и про него смело можно сказать: «сгорел на работе». А во-вторых, те похороны тоже были весьма пышными. Не хуже, чем у других.
В общем, сколь бы широкой и отзывчивой ни была душа советского человека, столько всенародного горя за такой короткий промежуток времени она вместить не могла. Поэтому финальный акт этой затянувшейся трагедии воспринимался уже как трагикомедия, вызвал не потоки слез, а девятый вал анекдотов и шуток.
Длинную череду роскошных похорон прозвали «гонкой на лафетах». Еще 1 популярный анекдот тех дней, классика жанра: «Человека останавливают на подходе к Красной площади в день прощания с Черненко: «У вас есть пропуск?» — «У меня абонемент!»
Впрочем, справедливости ради, дело тут не только в стечении обстоятельств. К тому, что советский народ не ощутил потерю такой уж тяжелой, руку приложил и сам Константин Устинович.
Простая история
Практически все хорошо знавшие Черненко, даже недоброжелатели, отмечают его покладистость, мягкость, отзывчивость и незлопамятность. Но все, даже те, кто относился к нему очень хорошо, отмечают полное отсутствие лидерских качеств. Тем более — качеств, необходимых начальнику государства. Характеристика в данном случае практически дословно повторяет оценку, данную героиней фильма «Простая история» другому герою картины: «Хороший мужик, но не орел».
Вот, к примеру, как характеризовал предпоследнего лидера СССР «архитектор перестройки» Александр Яковлев: «Черненко как человек был незлобивым, компанейским, открытым. Как политик — полуграмотен, постоянно нуждался в опеке, ибо мало знал и еще меньше понимал. Стандартный тип бумаготворца, случайно вытащенного наверх Брежневым, как человека, даже на предательство неспособного. О творчест...