Хэллоуин на бахче

— Кузьма Григорьич, сегодня, что ли тыквы собирать будем? – спросил долговязый и щуплый Тарас, который всё лето помогал бригадиру на поле.

- Э-э-э… — махнул тот рукой. – Погоди. Время ещё не пришло.

— Как это не пришло? – удивился парень и уставился на Кузьму Григорьевича. – Самое то, что надо! Всё уже с полей поснимали: и картошку, и кукурузу. Горчицу – и ту пособрали! Пора бы уж и тыквами заняться.

Фото: по лицензии PxHere.com

— Вот сколько раз говорил тебе, — и Кузьма Григорьевич поднял вверх указательный палец. –  Там, где растут арбузы, дыни, тыквы – это не поле. Это – бахча!

— Да какая разница? – нетерпеливо продолжил Тарас, вынимая из карманов руки, - поле, бахча… Тыквы-то собирать надо! Чего ждать? Не сегодня-завтра дожди польют. А то будет и того хуже: ударит мороз, и всему урожаю придёт конец.

— Конец придёт… — пробурчал недовольно Кузьма Григорьевич, закуривая цигарку, - я намедни прогноз послушал. До начала ноября в этом году тепло стоять будет. Не торопись ты. Успеем ещё.  К концу октября всё зараз и сымем: на этой бахче да на соседней вон тоже. Чего трактор по два раза гонять? Одним разом и управимся!

— В конце октября! – ахнул Тарас. – Да похолодает вдруг резко, все труды наши в пропасть полетят.

— Цыц! – вдруг завёлся бригадир, - мал ещё мне указывать! Думаешь, восемнадцать лет стукнуло – имеешь право теперь мне говорить, что и когда собирать? Без тебя знаю. Учён больно стал, как я погляжу.

— Да я… — растерялся Тарас…

— Ничего не я… — перебил бригадир. – Говорено тебе, что никаких дождей не предвидится, что ещё целых две, а то и три недели будет ясная, солнечная погода, а ты снова за своё.

— Урожай ведь погубим! – с отчаянием произнёс Тарас. – Трудов сколько положили, и всё, выходит, напрасно?

— Тьфу ты, шарманка, - с досады сказал Кузьма Григорьевич, — вот говоришь тебе, говоришь, всё как воду в ступе мелешь. Ступай уже, надоел хуже как некуда! С девками вон посиди или в своём компьютере  что интересное найди для развлечения.

Тарас огорчённо посмотрел на бригадира, но тот, продолжая пускать дым, снова повторил:

— Ступай, ступай. Неча тут на меня глядеть. Не картина я тебе какая. Надо картины посмотреть – на это вон музэй имеется. В него и поди. А тыквы уберем к конце месяца. И точка.

***

— Миха! – и Богдан потянул друга за рукав куртки. – Подь сюда, что скажу.

Миша, который уже собирался спуститься со школьных ступенек, оглянулся. Богдан стоял в стороне и манил его пальцем.

— Ну? – повернулся Миша к другу.

— Нам сегодня знаешь что Эсэмэска (так ученики называли меж собой учительницу английского – Самсонову Милу Семёновну) рассказывала? Ух, интересно…

— Ну? – немногословный Миша не любил попросту, как он выражался, «сорить словами».

— Ну, ну… — передразнил его Богдан, который был на год младше, — в Англии праздник такой есть, обалдеть можно! Там во всяких чудищ наряжаются, вроде как на карнавале. Только у нас на ёлке всякие добродушные мишки да зайчики скачут, а там всякие привидения да что-то вроде нечистой силы.

— Хэллоуин, что ли? – равнодушно спросил Миша, который догадался, куда клонит Богдан.

— Ага! – подтвердил тот. – Хэлловин. И в нём даже взрослые принимают участие. А ещё…

— Ещё там из тыквы делают голову и в неё вставляют свечу, — продолжил Миша, - знаю я это всё. Ты это к чему говоришь-то хоть?

— Миш, — с жаром продолжил Богдан, - а давай у тёти Гани попросим тыкву и сделаем такую голову. Вот смеху будет!

— Ремень тебе будет! – серьёзно сказал Миша, вспомнив о том, что соседка не обладала добрым нравом. — Она тебе не то, что тыкву, яблока червивого не даст. Нашёл благодетельницу!

— Да? – растерялся Богдан. – А я так хотел тоже такой праздник устроить, как  в Англии.

Он опустил голову, спустился вниз и пошёл по направлению к выходу со школьного двора.

Миша посмотрел ему в след и пошёл следом. У школьных ворот их пути расходились в противоположные стороны. Он было направился к своему дому, но, пройдя несколько шагов, оглянулся.

Богдан так и шёл с опущенной головой. И вдруг Мишу осенило. Он развернулся и вприпрыжку помчался за другом.

— Богдан! – позвал он на бегу, - Богдан! Слышь, какую штуку скажу тебе! Да стой же, говорю!

***

— Миш, — говорил Богдан, опасливо озираясь вокруг, - а нас тут не поймают?

— Да кто поймает? – храбро отвечал Миша. – А если что – убежим. Мы же на краю поля находимся!

Идея прийти сюда пришла в голову именно ему.

— На поле всё равно полно тыкв, — рассудил Миша про себя. – Многие из них свиньям дают на обед. Подумаешь, на одну-две тыквы станет меньше? Чай, ничего от этого не случится… — И он вытащил из кармана складной нож.

Богдан посмотрел на него и радостно закричал:

— Большой, а не понимаешь! Тут что-то побольше, побольше нужно! – и Миша увидел в его руках кухонный нож с большой ручкой.

Он присел на корточки и воткнул его в тыкву.

— Ой! — обрадовано воскликнул он, - она мягкая и так здорово режется!

— Ты это, — произнёс Миша, оглядываясь по сторонам, — не кричи так громко. Там, где не увидят – там услышать могут.

И он принялся за работу.

За два часа они каждый сделали по тыквенной «голове», на которых были и «зубы», и «глаза». Богдану повезло. Ему досталась тыква с наростом, который очень смахивал на нос. Так что у него получилось самое настоящее «лицо».

— А как мы их домой потащим? – спросил он, поднимаясь с колен и отряхивая землю со штанин.

— Боюсь, никак, — ответил Миша. Он уже порядком устал. – Тут оставим.

— А давай это… — и  Богдан посмотрел на лежащие на краю поля жёлто-оранжевые «головы», — придём сюда завтра и ещё сделаем такие же! А что? Прикольно!

— Давай, — согласился Миша, — я ещё посмотрю, как можно легче сердцевину вырезать. А то устал я что-то…

На этом они и порешили. До конца недели ходили на край поля, где их никто не видел и не тревожил. К концу субботнего дня ярко-оранжевых «голов», смеющихся во весь рот, уже было целых пятнадцать штук. Они лежали на самом краю и весело улыбались Мише с Богданом.

— Эх, — всё сокрушался  Богдан, — надо ведь! Вот какой праздник могли бы устроить дома!

— Ничего, — утешал друга Миша, — пусть праздник будет тут. Здесь они ещё лучше сохранятся. А мы иногда будем приходить и смотреть на них.

— Ага! – закивал Богдан. – А классно ты придумал – сделать Хелловин прямо на поле.

— Хеллоуин, — поправил Миша. – Ты букву дабл ю не правильно произносишь. Вытяни губы вперед, и уже тогда говори.

— Хэллоуин, — старательно повторил Богдан, вытаскивая смартфон. – Надо всю эту красоту сфотографировать и на память оставить.

***

— А эт… А эт… — Кузьма Григорьевич никак не мог выговорить нужные ему слова. – Это что такое, я спрашиваю? Это что же? Это откуда же? Это вообще что такое?

Рядом стоял Тарас и безудержно хохотал. Лежавшие в пожухлой траве тыквы, казалось, смеялись вместе с ним.

— Во-о-о-т! – и Кузьма Григорьевич, опомнившись, покачал головой, — говорил же собаку надо почаще выпускать, чтобы она воров не подпускала.

— Это же надо! – повторил он, — испортили раз, два, три… — И он начал считать. — Пятнадцать тыкв в негодность привели! И ведь что учудили! Рожи какие-то странные повырезали!

— Я же говорил, — перестав смеяться, сказал Тарас, — что урожай давно уже надо было убрать. Конечно, пятнадцать тыкв – это ни о чём.

— Ни о чём… — передразнил Тараса Кузьма Егорович. Ему не было жалко тыкв, он больше был расстроен тем, что не уследил за «бахчой», как он называл поле.

— А ты что смеешься? – набросился он на помощника. – Что, правда, так весело?

— Если честно – да! – признался Тарас. – Уж больно прикольные рожи из тыкв получились! А вон эта, вон эта! – и он указал на третью тыкву слева. – Там даже нос! Нос имеется!

И пока Кузьма Егорович соображал, что можно было ответить, Тарас, глядя на чудища для Хэллоуина, вновь зашёлся смехом.

31 октября в некоторых странах мира отмечают Хэллоуин,
а у нас — Тыквенный Спас!