DayTimeNews.RUМолодой педиатр Арина Николаевна спешила на вызов. На улице было уже совсем темно, кое-где в микрорайоне зажглись фонари. Машину ей, как начинающему специалисту не выделили, да и то сказать: машин для врачей, которые ходили по вызовам, в поликлинике по отчетности числилось две. На самом деле функционировала только одна, да и та постоянно ломалась. Водитель Миша, то и дело появляющийся на пороге кабинета главврача, каждый раз начинал с одних и тех же слов: «Валентин Андреевич, ну честное же слово, я так больше не могу… Снова сломался…» Далее в зависимости от обстоятельств и поломки детали называлось то, что вышло из строя. Главный врач снимал очки, протирал их, затем дотрагивался до вспотевшего лба носовым платком и тихо отвечал: «Что поделать, Миша? Мы же с роддомом как бы в одной упряжке теперь. Никак за реанимацию не расплатимся, три кювеза нам чуть не в семь с лишним миллионов обошлись, виданное ли дело!.. А платные услуги, которые мы предоставляем, не позволяют так быстро покрыть расходы. Потерпи, дорогой, ничего сделать не могу».
Фото: по лицензии CC0 PxHere.com
Миша, который понятия не имел, о каких таких кювезах говорил доктор, понимал только одно: новый радиатор (глушитель, переключатель коробки передач – мало ли деталей в автомобиле!) ему не видать как собственных ушей. Поругавшись про себя, он шёл в гараж, включал соображаловку и ремонтировал старого железного коня настолько, насколько ему помогали знания и дружба с водителями других учреждений, которые иногда по доброте душевной отдавали списанные детали.
Всего этого Арина Николаевна, конечно же, не знала. Ей было известно только то, что машину утром отдали старому врачу Шилейко Андрею Геннадьевичу, который работал только «на адресах». Сейчас она шла, то и дело вытаскивая вязнувшие в глубоком снегу ноги, и пряча голову под воротник пальто от пронизывающего ветра. «Ничего, — уговаривала себя молодой врач, — последний вызов остался, — а там домой приду, чаю с малиной напьюсь».
Но вот нужный дом и подъезд, наконец, были перед носом. Арина Николаевна начала звонить в домофон, надеясь поскорее пробраться хотя бы в подъезд, где не было холодного ветра. Домофон отсчитал положенные десять гудков, затем сбросил вызов.
— Что такое… — непонимающе пробормотала Арина Николаевна и нажала кнопку вторично. Эффект снова был нулевым.
Врач потопталась перед подъездной дверью и нажала на кнопку в третий раз. Домофон запиликал, затем раздались уже знакомые гудки, свидетельствующие о том, что вызов до квартиры дошёл. Однако подходить к устройству с той стороны, видимо, не собирались, поэтому отзвонив положенное время, устройство снова отключилось.
Арина Николаевна достала мобильник и хотела уже звонить в регистратуру, что вызов, по которому она пришла, был, очевидно, ошибочным, но в этот самый момент к подъезду подошла совсем старенькая женщина с клюшкой.
— Ты к кому, доча? – осведомилась она, пристально глядя на Арину Николаевну.
— В шестнадцатую квартиру, — ответила врач, — педиатр я, меня к Головиным вызвали, ребёнок у них затемпературил. А я вот…
— И чего они не открывают? – перебила Арину Николаевну бойкая старушка, — вызвали, а ты теперь тут стой. Вроде семья нормальная, а так хулиганничают.
С этими словами бабушка поднесла ключ с кодом к железке на подъездной двери и та, как по мановению волшебной палочки, открылась.
— Проходи, доча, — указала клюкой старушка. – Пока я управлюсь – ты молодыми-то ногами быстрее меня до четвертого этажа добежишь.
Обрадованная Арина Николаевна поблагодарила женщину и прошмыгнула в подъезд. Она слышала, как бабушка с клюшкой тоже вошла вслед за ней, что-то ворчала и говорила про жителей шестнадцатой квартиры, но доктору было не до этих разговоров. Её ждал годовалый ребёнок с температурой, и это не позволяло доктору медлить. И так сколько уже времени потеряли с этой дверью! А вдруг там обструктивный бронхит? А вдруг крупозное воспаление, и поэтому они не открывают, забегавшись с малюткой? А может, там вообще какой-нибудь нетипичный случай? Картины, одна другой страшнее, теперь неотступно рисовались в её голове.
Оказавшись, наконец, на четвертом этаже, доктор нажала кнопку звонка.
И тут всё началось сначала. Арина Николаевна звонила и стучала, однако железная кованая дверь продолжала оставаться закрытой.
Бабушка с клюкой к тому времени тоже успела добраться до четвертого этажа, и снова из неё посыпался поток негодований.
— Безобразие какое! – говорила она. – Что это за люди за такие? К ним доктор пришёл, а они не открывают!
— Может, там маленькому совсем плохо? – волнуясь, говорила Арина Николаевна, — поэтому и некому открыть.
— Не знаю я, — с раздражением ответила старушка, — какие-то нездешние там живут, квартиру только снимают. Отца-то у них Яшей зовут, вижу я его иной раз. А с его женой не знакома. Вроде нормальные, и ребёнок у них есть, это правда, — закивала она. – Давай-ка я тебе подсоблю.
И она стала с несвойственной для её возраста силой, колотить клюкой в дверь.
— Яша! – кричала она на весь подъезд. – Яша! Открой дверь! К вам врач пришёл!
После нескольких минут безуспешных попыток попасть в квартиру, Арина Николаевна всё-таки решила набрать номер регистратуры.
— Ничего не понимаю, — волнуясь, проговорила она, назвав адрес, — никто не открывает, хоть стою здесь уже минут десять. Может, это какой-то ложный вызов?
— Не может такого быть, — отозвалась медсестра с того конца провода. - Всех детей наперечет знаем, да и записываем только тех, у кого карточки имеются. Вот, пожалуйста, я уже держу карточку в руках – Головин Дима, адрес Бурнаковская улица, девятнадцать – шестнадцать. А что, дверь не открывают?
— Не открывают, — вздохнула Арина Николаевна, и повторила: — Стучу, стучу… Может, там детка совсем плохо себя чувствует… — Внутри у неё всё похолодело от плохих предчувствий.
— Да не волнуйтесь вы так. Я дам вам сейчас телефон матери, — предложила мед.сестра из регистратуры, услышав в голосе врача сильное волнение, — позвоните ей, пожалуйста.
Она продиктовала телефон, и через минуту Арина Николаевна уже набирала номер.
— Алло, — отозвался голос в трубке. Чувствовалось, что ответившая женщина была за рулем. — Кто это?
— Врач из детской поликлиники, — начала объяснять Арина Николаевна, — вы меня вызвали к Диме, но никто не открывает.
— Ой, — спохватился голос, — я ведь не дома. На объект поехала. Там мой муж, сейчас я созвонюсь с ним. Простите. Сейчас. Сейчас всё уладим.
Через минуту дверь, наконец, открылась. Перед Ариной стоял молодой мужчина лет двадцати пяти в застиранной майке и линялых спортивных брюках.
— Яша! – тот час набросилась на него старушка. – Чего озоруете? К вам доктор пришёл, а вы двери не открываете, бессовестные!
Парень немного смутился:
— Извините, я в компьютер немного заигрался. В наушниках сидел, ничего не слышал.
— А как же вы узнали, что вам жена позвонила? – удивилась Арина Николаевна.
— А я телефон прямо на клавиатуре держу, — пояснил Яша. – Чтобы если что – сразу ответить. Поиграть страсть как люблю, вот урываю моменты, когда её дома нет и тогда уж… Да вы проходите, — спохватился он.
Арина Николаевна прошла в квартиру. В комнате на небольшом столике действительно стоял включенный ноутбук, на котором высвечивалось название игры «Battle city», называемой в народе просто «танчиками».
— А где ребёнок? – удивилась педиатр.
— В манеже, в другой комнате, — и Яша махнул рукой в сторону.
Арина Николаевна прошла чуть дальше. В небольшой комнате действительно стоял заваленный игрушками манеж, в котором находился мальчик. Видимо, привыкший к тому, что он часто остается один, он спокойно стоял, вцепившись руками в веревочное заграждение.
Увидев отца, он радостно начал пружинить ножками, и протянул к нему ручки.
Яша вытащил малыша, посадил на колени и приподнял яркую футболку с принтом зайчика, в лапах которого был барабан.
— Странно, — произнесла Арина Николаевна, держа у груди мальчика стетоскоп, — дыхание у ребёнка чистое, везикулярное, хрипов нет. Малыша не лихорадит, носовые пазухи чистые, — начала перечислять она, пользуясь терминологией, заученной в мединституте.
Она приложила руку ко лбу маленького пациента, температура не прощупывалась.
— Да не знаю, что жена вскипятилась, — удивленно говорил меж тем Яша, — сделали прививку, к вечеру он что-то забеспокоился, ночью плохо спал, а сейчас вот нормально всё. Сами же видите.
— Вижу, — отозвалась Арина Николаевна. – Ей хотелось сказать молодому отцу, что не дело это – оставлять надолго ребёнка одного в манеже, пусть даже он и находится в соседней комнате, но она промолчала.
— Отмечу как последствия после прививки, — подумала Арина Николаевна и стала укладывать стетоскоп в пакет.
— Понимаете, — снова заговорил молодой отец, провожая её в коридоре, — жена целыми днями на работе, а я вот с ним, — и он кивнул в сторону комнаты, откуда послышался плач. В этот раз Диме явно не понравилось то, что его снова оставили одного, и он решил заявить о себе.
— Идите к ребёнку, — устало вздохнула Арина Николаевна, — и старайтесь уделять ему как можно больше времени, раз уж в вашей семье мама только работает.
Она стала спускаться по лестнице.
— Слава Богу, ничего страшного нет, — думалось ей. – А-то я тут чего только не надумала.
Ветер немного поутих и, пробираясь сквозь сугробы на автобусную остановку, Арина Николаевна чувствовала себя вполне счастливой.
— Хорошо, что худшие мои опасения не оправдались, — продолжала думать она.
В кармане завибрировал телефон. Это была мама Димы.
— Доктор, — услышала Арина Николеевна, — с Димушей всё нормально? Яша открыл вам дверь?
— Открыл, — ответила детский врач.
Ей захотелось рассказать о том, что молодой папаша так увлекся игрой в компьютер, что ничего и никого не слышал. Ни домофона, ни то, как они с соседкой колотили по двери. Она уже открыла рот, чтобы всё это произнести, но… промолчала. В конце концов, эти люди являются родителями, и то, как им вести себя с ребёнком, решать им и только им.
— У Димы небольшая реакция на прививку, — только и сказала она в трубку. – А остальное всё нормально.
Она подходила к остановке с чувством выполненного долга. Ей было немного жаль, что у маленького Димки такой легкомысленный отец, но главное было не это. Главное – малыш был здоров и весел.
— Нетипичный случай… — уже в автобусе подумала она. – Увы, как раз случай очень даже типичный. Только не у малыша, а у папы, который ещё не вышел из детского возраста.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: