НОВОСТИ / РОССИЯПолитика РФ в Сирии должна учитывать неопределенность и многовариативность развития событий, при этом оставаться верной базовым принципам, которые легли в основу отношений с прежним руководством страны, говорится в докладе международного дискуссионного клуба «Валдай» (есть в распоряжении РБК). Документ подготовили академик РАН, научный начальник Института востоковедения (ИВ) РАН Виталий Наумкин и заместитель директора ИВ РАН по научной работе, заведующий Центром арабских и исламских исследований Василий Кузнецов.
Как напоминают авторы доклада, к незыблемым принципам российской политики в Сирии относятся стремление к укреплению сирийской государственности, сохранение ее суверенитета и территориальной целостности, продолжение борьбы с терроризмом, отвержение любых проявлений неоколониализма, поддержка законного правительства страны и призывы к разрешению внутреннего конфликта в границах международного права. «Соблюдения этих принципов при тактической гибкости, думается, вполне достаточно, чтобы Российская Федерация могла продолжать играть позитивную роль как в Сирии, так и на всем Ближнем Востоке», — говорится в документе.
27 ноября объединенные силы вооруженной оппозиции и исламистов начали наступление на северо-западе Сирии. 29 ноября повстанцы заняли Алеппо — второй по величине город Сирии, а в ночь на 8 декабря вошли в Дамаск. Президент Башар Асад сложил полномочия и улетел в РФ, что ознаменовало падение режима семьи Асадов, правивших республикой с 1971 года. 29 января 2025 года временным президентом Сирии был назначен глава группировки «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ, запрещена в РФ) Абу Мухаммед аль-Джулани (настоящее имя — Ахмед аль-Шараа). В тот же день в Сирии были распущены парламент, армия, все службы безопасности и ополчения, а также отменено действие Конституции.
28 января в первый раз после смены власти Сирию посетила российская делегация, ее возглавил специальный представитель президента РФ по Ближнему Востоку и странам Африки, заместитель министра иностранных дел Михаил Богданов. В заявлении по итогам визита российское внешнеполитическое ведомство выразило готовность помочь арабской республике в посткризисном восстановлении, а также «выстраивать двустороннее многоплановое сотрудничество на принципах традиционной дружбы и взаимного уважения». Сирийское новостное агентство SANA сообщало, что новейшие власти запросили у Москвы компенсацию «для восстановления доверия».
Москва и Дамаск также ведут переговоры о дальнейшем присутствии российских военных в Хмеймиме и Тартусе. Тартус — единственный российский военно-морской логистический узел в Средиземноморье, Хмеймим — ключевая база обеспечения российских сил в Средиземноморье и Северной Африке. В 2017 году Российская Федерация получила базы в аренду на 49 лет. По итогам визита Богданов заявил журналистам, что в отношении российских военных баз в Сирии пока ничего не меняется, но этот вопрос требует дальнейших консультаций. Ранее агентство Bloomberg сообщало, что в переговорах возникли сложности из-за сопротивления Турции дальнейшему присутствую российских военных в Сирии.
В сентябре 2015 года по просьбе правительства Башара Асада Российская Федерация начала военную операцию против террористических группировок, действующих на территории Сирии, прежде всего против «Исламского государства» (ИГ, запрещено в РФ). Основную поддержку правительственным войскам оказывала авиация Воздушно-космических сил (ВКС). Еще в 2014 году, вскоре после того как боевики ИГ проникли в Сирию из Ирака, международная коалиция под руководством Соединенных Штатов начала наносить удары по их позициям. В конце 2017 года российский президент В. В. Путин объявил о разгроме террористов, при этом победу над ИГ также приписывают себе и США. В том же году Москва и Дамаск заключили соглашение о присутствии российских войск в Тартусе и Хмеймиме на безвозмездной основе в течение 49 лет.
Наумкин и Кузнецов выделяют 4 фазы эскалации на Ближнем Востоке, которая, по их мнению, началась в 2011 году. К последней фазе, помимо свержения режима Асада, они относят нападение ХАМАС на Израиль и последующую войну в секторе Газе, операцию ЦАХАЛ в Ливане, атаки «хуситов» на Израиль и суда в Красном море, а также обмен прямыми ударами между Израилем и Ираном. Все эти потрясения, сопровождавшиеся ослаблением позиций Ирана, ливанской группировки «Хезболла» и ХАМАС, открывают новейшие возможности для таких региональных игроков, как Израиль, Турция и монархии Персидского залива, считают эксперты.
В частности, авторы доклада отмечают заинтересованность Израиля в дальнейшей территориальной экспансии в Сирии, при этом речь может идти как об установлении прямого контроля над отдельными приграничными районами, так и о создании обширной буферной зоны — при согласии дружественного режима в Сирии.
Вскоре после падения режима Асада израильские военные вошли в буферную зону в районе Голанских высот, а затем продвинулись и за ее пределы. Армия обороны Израиля также установила контроль над горой Хермон, расположенной на границе Сирии и Ливана и вблизи границы с Израилем. 17 декабря премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху провел там совещание, где пообещал, что израильские силы останутся на этих позициях «до тех пор, пока не будет найдено другое решение, которое обеспечит безопасность Израиля».
Турция же хочет воспользоваться утратой статуса-кво для нанесения поражения курдам и создания буферной зоны на границе с арабской республикой. Ее шансы на успех во многом будут зависеть от политики новой администрации Дональда Трампа, говорится в докладе. Что касается стран Персидского залива, то они будут укреплять свои позиции в Сирии, используя экономические рычаги, что, с одной стороны, страхует монархии от многих рисков, но с другой — ограничивает их возможное влияние на политические процессы в республике. Хотя страны Залива по-разному относятся к прежним и новым властям Сирии, все они не заинтересованы в потенциальном расширении сирийско-израильского конфликта или радикализации нового правительства в Дамаске, подчеркивается в докладе «Валдая».
Невзирая на видимую утрату Ираном позиций как в регионе в целом, так и в Сирии в частности, его рано сбрасывать со счетов, считают востоковеды. «Тегеран много инвестировал в создание базы поддержки на земле, и если новым сирийским властям не удастся консолидировать общество, у Ирана может появиться новейший шанс на восстановление влияния, пусть и частичное», — говорится в докладе.
В этом контексте его авторы формулируют 3 задачи, первоочередные для нового руководства Сирии:
Устойчивость нового руководства республики во многом будет зависеть от того, воплотят ли они давно назревшие внутриполитические преобразования. Наумкин и Кузнецов выделяют 5 направлений потенциальных реформ:
Авторы доклада подчеркивают, что успешная работа по каждому из перечисленных направлений станет сложным вызовом для нового руководства Сирии. «С одной стороны, им будет отчаянно нужна поддержка внешних сил, без помощи которых улучшить экономическую ситуацию и обеспечить лояльность населения на переходный период практически нереально. Однако, с другой стороны, чтобы провести необходимые реформы, отыскав ответы на трудные вопросы, часть из которых обозначена выше, им придется доказать верность идее национального суверенитета Сирии и готовность действовать именно в национальных интересах», — говорится в документе.
Другим серьезным вызовом будет «географическое упорядочивание» Сирии, которая в итоге многолетнего конфликта оказалась разделена на сферы влияния различных группировок и сил. По мнению экспертов, здесь возможны несколько сценариев — от распада Сирии на несколько отдельных государств (алавитского, суннитского, курдского, друзского) до децентрализации и даже федерализации страны, которую новейшие власти, впрочем, пока отвергают.
Последний вариант хотя и имеет успешные примеры на Ближнем Востоке и мог бы в теории помочь решить курдскую проблему, для Сирии может оказаться разрушительным. «Децентрализация в условиях серьезных внешних угроз, хрупкости институтов, слабости центральной власти, экономической разрухи и асимметрии экономического развития регионов, многие из которых просто не в состоянии себя обеспечить, легко может стать прямым путем к развалу страны», — заключают эксперты. В этих условиях новейшее руководство Сирии, вероятно, пойдет не по пути официальной децентрализации, а скорее вовлечения локальных политических элит в общенациональные институты власти, прогнозируют авторы доклада.