Медный сказ: балет «Каменный цветок» обрел новый образ и смысл

На сцене «Урал Балета» «Каменный цветок» на музыку Сергея Прокофьева появляется второй раз. Постановка 2008 года во многом была похожа на классическую версию Юрия Григоровича 1957 года: малахитовый цветок-чаша, Хозяйка – «каменная девка» и ящерица в одном, народные движения в танце. В нынешней премьере нет ни малахита, ни Хозяйки в кокошнике. Театр резонно вспомнил этимологию главного бажовского образа: это ведь Хозяйка МЕДНОЙ горы.

– Честно говоря, мы в первую очередь хотели отказаться от зеленого и нашли правду в этом, – рассказывает режиссер и художник-постановщик Юлиана Лайкова. – Я пыталась понять про Камень – то место, где происходит история. Гора оказалась Медной. А медь не имеет зеленого цвета. Да, по сюжету Данила вытачивает малахитовую вазу. Но по факту малахит – производное меди. Поэтому вся цветовая гамма контрастна: между монохромной – каменной, темной, серой с отблесками и многочисленными теплыми оттенками меди, практически лавой из другого мира…

Нарушение традиций – всегда риск: примет или не примет зритель, воспитанный, например, на популярной киноверсии балета Григоровича. Думаю, премьера «Урал Балета» в любом случае заинтересует, потому что цветок-то камен­ный расцвел на диво. Балет в черно-серебристо-­огненных тонах красив. И не только красив. Новые визуальные акценты заставляют по-другому взглянуть и на привычную драму Данилы-мастера. Что ему дался этот каменный цветок? Что не так? Почему «не выходит Каменный цветок»? Фраза, которая среди уральцев давно стала мемом, вдруг произносится уже без улыбки. Огненно-золотой каменный цветок обращает не просто к бажовскому сказу – к бажовской мифологии, мистическим символам.

Вспомним: промыслы, завязанные на добычу подземных ценностей, по определению нацелены на обогащение, часто несут раздор и зло (и эта линия приказчика Северьяна сохраняется в премьере). Но у Бажова главные герои ищут не выгоду, а мастерство, силу, истину. Тот камень, который открывает Даниле Хозяйка Медной горы (огненно-золотой, он кажется воплощением реального богатства в руках), для бажовского мастера-резчика – всего лишь рабочий материал, из которого путем огранки еще предстоит сделать чудо. Как? Даниле непременно надо докопаться до этого. Но… прикосновение к тайной мудрости земли влияет и на судьбы людей, что живут возле Камня – возле этих уральских гор. Канет «в гору», пропадет корыстный Северьян (это по Бажову). Своя драма возникнет между Данилой и Катериной (тоже по бажовскому сюжету). Но стоит ли Каменный цветок человеческих мучений? Как самому
не окаменеть?

– Знаете, очень хотелось протянуть в балете линию творчества, – отвечает на этот вопрос «ОГ» Юлиана Лайкова. – В самом начале истории Даниле попадается особенный камень. Другой. И Хозяйка, одежды которой имеют цвет этого «особенного, другого камня», заманивает его в иной мир. Это даже не муки с созданием конкретного цветка. Эта история – как заманить человека, образно говоря – поменять его душу и вернуть творцом…

Светящийся камень из другого мира, что попадает в руки Даниле, ведет его через весь спектакль. С его помощью взламывается гора, возникает лавинная история цвета и света Камня. Открывается тот самый путь к мастерству, силе, истине. И на этом пути, подчас мучительном, любовь только в помощь. В литературном первоисточнике, сказе Бажова, Хозяйка Медной горы оказалась непреодолимой помехой счастью Данилы и Катерины. В спектак­ле – иной нюанс: Катерина пошла за своим мастером, практически сама стала тем человеком, который камень прорабатывает, высвобождая из плена Каменный цветок – сама стала творцом и Данилу, обретшего новую силу мастера-резчика, вернула в мир людей. Как ни крути – не было бы любви, не возник бы и чудо-цветок.

И все это, не будем забывать, в танце. Отнюдь не народно-бытовом, как в классической версии балета и как, вообще, можно было бы ожидать в бажовской истории.

– Я обожаю Прокофьева, – признается Антон Пимонов, хореограф-постановщик. – Многие считают: это не балетный композитор, а для меня он наоборот – 100-процентно балетный. Сознательно ли я уходил от бытовой окраски хореографии? Не только здесь, во всех своих постановках от бытовой краски ухожу. Почему? Наверное, мне это удобнее и понятнее. В этой постановке, я бы так сказал, получается условность. Это по мотивам «Малахитовой шкатулки». Но! Наверное, сегодняшнему зрителю было бы скучно смотреть бытовую историю про малахитовую шкатулку, историю про цветок-кувшин (улыбается). Как Данила-мастер лепит кувшин. Скучно. Поэтому мы пошли другим путем…

Ранее «Областная газета» писала о том, что в театре «Урал Опера Балет» состоялась презентация весенней сказки «Снегурочка».