НОВОСТИ / РОССИЯКомпозитор Александр Зацепин — о первичности мелодии, Майкле Джексоне как последней звезде поп-музыки и рождении хитов.
Главным своим профессиональным интересом классик киномузыки Александр Зацепин сегодня называет мюзиклы. Сочинил «Иван Царевич и Серый Волк» для Театра РОСТА, «Сказку о царе Салтане», «Маленького принца». Доделывает «Иван Васильевич меняет профессию», где отныне 20 музыкальных номеров против трех в оригинале. 10 марта Александр Зацепин отмечает 99-летие. Накануне этой даты в интервью «Известиям» создатель главных песен советского кино поразмышлял о современной эстраде, о том, как возникают мелодии песен, которые и сегодня поет вся страна.
«Я лежал на диване и представлял снежную пустыню, одиночество, холод».
— Песня «До свидания, лето» со мной всю жизнь, а мне сегодня 50. Как вам удается создавать такие мелодии?
— Всё это рождается спонтанно. Меня как-то спрашивали, как я сочиняю. Трудно сказать как. По-разному. Иногда ложусь спать, потом вскакиваю и записываю, потому что забуду к утру. А раньше, когда был рояль, мне хотелось пойти и сразу сыграть. Так мне пришла, например, моя сама красивая музыка к фильму «Красная палатка» [Михаила] Калатозова про Северный полюс. Я лежал на диване и представлял снежную пустыню, одиночество, пустоту, холод. Так и родилась тема. Я встал, сыграл на рояле и записал ее.
Я у моего поэта Леонида Дербенева тоже спрашивал, как он такие интересные эпитеты находит. У него фонари не светят и не освещают. «Роняя свет печальный/ И тень твою качая,/ Фонарь глядит из темноты». Вот как! А он говорит: «А как ты мелодию находишь?» Мне тоже нечего было ответить. Я не знаю.
Когда его не стало, я хотел с Рубальской работать. Но Лариса сказала, что на музыку писать не может.
— То есть у вас сначала была музыка?
— В моем творчестве сначала музыка. Мне предлагают фильм какой-то, я читаю сценарий, и если там есть песни, то я их сразу сочиняю, и у меня уже готовые мелодии. Мне на стихи писать сложнее. И потом стихи — все-таки в основном размер одинаковый, на четыре строчки. А у меня иногда и на пять строчек мелодия. У Дербенева с этим проблем не было. «Да мне хоть семь. Я найду, как срифмовать», — говорил он. Это не всякий поэт сделает.
Дело в том, что практически все пишут под так называемую рыбу, которую создал композитор. «Мой дорогой, родной, дорогой, родной», — и под это поэт сидит и сочиняет. А Дербенев всегда просил меня: «Спой мне 10 куплетов, чтобы вот эту мелодию я мог слушать на магнитофоне». Он включал его и ходил по комнате, сочинял. Под музыку работал.
На готовые стихи мало песен. Как-то Лёня принес «Остров невезения» и говорит: «Покажи Гайдаю, может, он вставит в фильм». У меня мелодия как-то быстро сочинилась. Пошел к Гайдаю, и ему песня очень понравилось. Но он говорит: «У меня нет метража. Не знаю, куда поставить». А я всё придумал: «Вот на палуб...