НОВОСТИ / РОССИЯИнститут коррекционной педагогики (ИКП) Министерства просвещения не выступает за отказ от инклюзии в образовании детей с ограниченными возможностью обучения и инвалидностью, а также не предлагает отказаться от права родителей выбирать, в каком учреждении должен учиться их ребенок. Об этом РБК заявила директор института Татьяна Соловьева в ответ на критику со стороны общественных организаций ее доклада на научной конференции.
Организации, занимающиеся помощью детям с ограниченными возможностями здоровья, инвалидам, и их родителям, запустили петицию против предложений ИКП по развитию сферы образования, которые Соловьева представила на «Международной научно-практической конференции Инклюзия XXI», прошедшей 18-19 июня в Сириусе. Они утверждают, что предложенные меры могут лишить родителей права выбора формы образования для детей с ограниченным возможностями здоровья, дискредитируют инклюзивное образование, а также приведут к «откату к сегрегационным практикам».
Институт коррекционной педагогики вместе с правительством и уполномоченным по правам ребенка в феврале получил поручение президента В. В. Путина провести комплексный анализ системы общего и дополнительного образования обучающихся с ограниченными возможностями здоровья и инвалидностью и представить предложения о совершенствовании данной системы.
В докладе директор ИКП Соловьева рассказала, что институт проанализировал открытые данные в сфере образования детей с ограниченными возможностями: статистику, нормативно-правовые акты в этой области, проекты по обеспечению ресурсов, а также направил запросы в регионы, чтобы получить от них обратную связь о проблемах и предложениях. Охватить удалось 46 регионов из всех федеральных округов, рассказала докладчик.
Среди проблем она назвала: рост числа общественных родительских организаций при снижении численности экспертов; расширение коммерческого сектора предоставления образовательных услуг в сфере коррекционной педагогики при дефиците кадров в госучреждениях; установку на инклюзивность в образовании без внимания к ресурсам и возможностям регионов, а также без учета нужд самих детей с нарушениями интеллекта, расстройствами аутического спектра (РАС), с тяжелыми множественными нарушениями развития (ТМНР).
В ходе выступления Соловьева предложила меры для их решения. Среди них — ввести обязательную оценку российскими экспертами иностранных методик обучения, которая сегодня не предусмотрена. Также глава ИКП предложила ограничить влияние некоммерческих организаций на образовательный процесс без согласования с государственными и профессиональными структурами, что должно позволить соблюдать стандарты качества в образовании. «Все образовательные программы, методики и технологии, особенно разрабатываемые и внедряемые при участии НКО и коммерческих организаций, должны проходить профессиональную экспертизу и государственную аккредитацию», — говорилось в докладе. Это, по мнению ИКП, позволит исключить применение сомнительных или неподтвержденных методик.
Также Соловьева предложила уточнить понятие «инклюзивное образование», чтобы предусмотреть «гибкий подход» с учетом возможностей региона, инфраструктурного и кадрового потенциала, а также индивидуальных особенностей детей. Необходимо признать ценность специального образования наряду с инклюзией, говорится в докладе.
«В законе об образовании не написано, что инклюзивное образование — это совместно. Нет там таких слов. Там указано: доступность и качество образования, где бы ребенок не учился. Почему мы вдруг решили, что инклюзия — это обязательно совместность?», — также сказал Соловьева.
Что касается обучения детей с тяжелыми множественными нарушениями развития (ТМНР), в докладе предлагается создавать для них образовательные комплексы, объединяющие обучение, реабилитацию и социальную адаптацию. Уточняется, что такие комплексы должны предусматривать также и постшкольный этап, включая подготовку к самостоятельной жизни, дальнейшему обучению и трудоустройству с сопровождением специалистов.
Претензии к разработанным и предложенным ИКП мерам общественные организации и фонды сформулировали в петиции, адресованной премьер-министру Михаилу Мишустину, помощнику президента Андрею Фурсенко, заместителю председателя правительства Дмитрию Чернышенко, уполномоченному при президенте по правам ребенка Марии Львовой-Беловой, а также министру просвещения Сергею Кравцову. Все они выступают ответственными за исполнение поручения президента о проведении анализа системы образования обучающихся с ограниченными возможностямии инвалидностью.
Петицию подписали представители Всероссийской организации родителей детей-инвалидов (ВОРДИ), Центра проблем Аутизма, ассоциации «Аутизм Регионы», общественной организации «Сообщество семей слепоглухих», Межрегиональной общественной организации инвалидов (МООИ) помощи и поддержки детей-инвалидов и их родителей «Дети-Ангелы».
Они обратили внимание на то, что в представленном Соловьевой докладе предлагается лишить родителей права выбора формы образования и образовательной организации для ребенка, и передать решение о судьбе детей в руки специалистов, без учета мнения их законных представителей.
По мнению организаций, ИКП фактически предлагает вернуться к исключительно специальному образованию. Они опасаются, что будут внедрены механизмы, согласно которым, детей безальтернативно будут направлять в спецучреждения.
«Происходит полная дискредитация инклюзивного образования, при которой отрицается успешный российский и международный опыт (включая опыт стран БРИКС), игнорируются статистические данные об эффективности инклюзии. Докладом производится атака на институты гражданского общества, создающая предпосылки для ограничения деятельности НКО и отрицающая вклад родительских организаций в развитие системы образования лиц с ОВЗ», — заявлено в петиции.
В связи с этим организации просят в том числе провести независимую экспертизу доклада ИКП с участием экспертов и практиков в сфере образования детей с ОВЗ, родительского сообщества и представителей НКО.
Организации также попросили организовать на независимой конкурсной основе исследования эффективности различных моделей образования для детей с ограниченными возможностями и инвалидностью с учетом перспектив их дальнейшей жизни по окончании обучения; разработать и принять Национальную стратегию развития инклюзивного образования с проведением широкого общественного обсуждения; обеспечить участие родительского сообщества в принятии государственных и практических решений в сфере образования детей с ограниченными возможностями.
Как рассказала РБК одна из авторов петиции председатель ВОРДИ Елена Клочко, пока ее подписали около 12 тыс. чел. Организации еще не направляли личные обращения адресатам, указанным в петиции, но планируют сделать это после увеличения числа подписей.
По словам Клочко, основные опасения вызывает то, что ИКП является исполнителем поручения президента. «Ранее президент дал много важных поручений по развитию инклюзивного образования, включая разработку межведомственных комплексных планов по развитию инклюзивного образования до 2030 года. Мы опасаемся, что, получив такую однобокую информацию от главы Института коррекционной педагогики, точка зрения главы государства и других органов в этой сфере может измениться не в лучшую сторону», — пояснила она.
Она также отметила, что НКО используют не просто иностранные методики, а признанные во всем мире эффективные практики, равных которым в российских школах пока нет, разрабатывать такие методики как раз и должны научные организации. Поэтому, считает Клочко, предложение об ограничении деятельности таких некоммерческих организаций — не в интересах детей.
По мнению президента «Центра проблем аутизма» Екатерины Мень, анализ, который провел ИКП, не является комплексным, так как игнорирует ключевые мнения семей, воспитывающих детей с ограничеными возможностями, педагогов, ежедневно сталкивающихся с барьерами «особости» учеников, а также самих обучающихся. Она сообщила, что в границах мониторинга, ИКП рассылал в регионы анкеты, которые, как у указывает Мень, были составлены некорректно и не соответствуют принципам научного исследования.
«В них полностью отсутствует нейтральность — вопросы сформулированы так, чтобы подтолкнуть респондента к заранее заданным выводам. Кроме того, в анкете нет ни одного вопроса, позволяющего сравнить эффективность инклюзивных и коррекционных моделей. Это как изучать эффективность лекарства, не спрашивая пациентов об их состоянии», — уверена она. К тому же, считает Мень, выборка в 46 регионов — не репрезентативна, поэтому на основе собранной информации невозможно реально оценить картину и сформировать эффективные предложения для развития системы образования детей с ограниченными возможностями.
Право детей с ограниченными возможностями здоровья обучаться в общеобразовательных школах закрепили в Федеральном законе «Об образовании в Российской Федерации», который вступил в силу в сентябре 2013 года. Но фактически это стало возможным с 2016 года, когда Минпросвещения утвердило Федеральные государственные образовательные стандарты для детей с ОВЗ.
Глава ИКП Татьяна Соловьева утверждает, что петиция основана не столько на докладе, озвученном в «Сириусе», сколько на рабочих документах, которые не предназначались для распространения и были получены «неправомерным путем». Соловьева в разговоре с РБК подчеркнула, что доклад содержал исследовательскую позицию, которая была не точно интерпретирована авторами петиции.
«Не обсуждался документ стратегического значения. Сообщение, представленное на конференции, не является финальной версией, подготовленных материалов во исполнения поручения президента», — указала Соловьева.
Как заявила глава ИКП, информация о том, что институт предлагает лишить родителей права полноценно участвовать в обучении своих детей не соответствует действительности. «Несомненно, без заинтересованной позиции родителей обеспечить качество обучения и воспитания ребенка с ОВЗ крайне сложно. Институт и я лично сторонники сохранения всех вариативных форм получения образования. Представленные указания на отказ от инклюзии не соответствуют тексту моего выступления и действительности. Этого нигде не было сказано», — сказала Соловьева.
По ее словам, единственное, что в петиции действительно совпадает с позицией института, это регулирование деятельности НКО в образовании детей с ограниченными возможностями.
По мнению Соловьевой, если НКО представляет западные подходы в реализации адаптивных образовательных программ, то необходимо оценить, соответствуют ли они Конституции, духовно-нравственным ценностям, стандартам и федеральным программам. У нас в стране единая программа обучения. «У нас не может быть для здоровых детей 1 социально-культурный контекст, воспитание и обучение, и для детей с особенностями развития — другой. Мы формируем единое общество», — сказала она.
По словам Соловьевой, основные предложения института направлены на развитие инфраструктуры в регионах, чтобы детские сады и школы обеспечивали необходимые условия реализации особых образовательных потребностей. Выбор формы обучения своего ребенка — это общее право всех родителей, вне зависимости от состояния здоровья их ребенка.
Директор департамента госполитики в сфере защиты прав детей Минпросвещения Лариса Фальковская заявила РБК, что на конференции обсуждались подготовленные ИКП рабочие предложения, которые не были согласованы министерством.
Она также отметила, что инклюзия остается значимым инструментом обучения детей с инвалидностью и ограниченными возможностями, но вместе с тем создание специальных условий получения образования — обязательная, требующая постоянного внимания и ресурсов задача. «Мы считаем, что необходимо обеспечить возможность выбора родителями образовательных форматов, учитывая специфические нужды различных категорий детей, расширить консультативную поддержку при выборе и дальнейшее сопровождение на всех этапах взросления ребенка», — сказала Фальковская.
В пресс-службе уполномоченного при президенте по правам ребенка Марии Львовой-Беловой также указали, что она выступает за гибкость и вариативность системы образования для детей с инвалидностью, за возможность выбора траектории в зависимости от обстоятельств и за право родителей определять маршрут обучения. Также важно учитывать мнение родителей и детей в определении стратегии государственной политики, считает детский омбудсмен.