«Вот это будет пара!»: история любви актёров театра Пушкина длиною в 50 лет

Первый поцелуй в постановке

Эдуард: Впервые мы встретились на вступительных экзаменах и тут же поругались. Не помню, из-за чего произошёл конфликт, но Людмила такая задиристая была, да и я недолго думал — выдал колкость в ответ. А потом всё закрутилось, завертелось, и на третьем курсе у нас уже был ребёнок. 

Людмила: Симпатия пришла во время работы. В театральном училище было много совместных этюдов. Например, мы показывали ругань на кухне или первое свидание. Однажды у нас был этюд, в котором мы впервые поцеловались. Педагог тогда сказал: «Ну вот это будет пара». И в 1969 году мы поженились, в 1970 году у нас родилась дочь, а в 1971 году мы окончили училище и пришли в театр Пушкина. И за столько лет у нас ни разу не возникало желания уйти ни из профессии, ни друг от друга. 

Мы прошли все жизненные ситуации на сцене 

Людмила: Мы закончили театральный институт парой и так вместе и пошли. Нас даже в театры приглашали вдвоём. Поэтому мы прошли все жизненные ситуации на сцене: муж с женой, брат с сестрой, друзья и враги. 

Эдуард: В постановке «Вишнёвый сад» мы играли брата и сестру. Перед утверждением на эти роли приехал режиссёр посмотреть нас, а мы играли противоборствующие роли в одном из спектаклей. 

Людмила: Я была брошенной женой, а он мужем, который уже женился. По сюжету, у нас осталась взрослая дочь, и мы за неё сражаемся друг с другом. 

Эдуард: Мы спектакль отыграли, и режиссёр нам говорит: «Ну вы мне не очень понравились, но можете сыграть брата и сестру в „Вишнёвом саде“. Мы были так рады, но ещё не представляли, что нас ждёт…

Людмила: Потом мы 11 лет играли в «Вишнёвом саде».

За кулисами быстро возвращаемся к прежней жизни

Эдуард: Не могу сказать, что мы мечтали всегда играть именно вместе.  Мне, например, проще с другими актёрами. Но со временем уже привыкли: всегда удаётся находить какие-то ходы, чтобы отделиться от жизни для роли и наоборот.

После спектакля мы быстро возвращаемся в нашу привычную жизнь: смена костюмов, и всё — мы вновь любящие супруги, и у нас свои дела. Для нас это в первую очередь работа, и мы никогда не смешиваем её с личным.

Людмила: Если же большая роль, то чувствуешь сильную усталость, и в это время мы стараемся не трогать друг друга. Но это просто усталость от работы, а не наши взаимоотношения.

Мне трудно представить рядом человека другой профессии 

Эдуард: Мы как пара существуем со второго курса и уже представить не можем, что может быть как-то по-другому. 

Людмила: Мне лично очень трудно представить рядом человека другой профессии. Мы буквально живём этой работой: сны снятся про театр, приходишь в театр, по дороге думаешь про театр, вечером включаешь спектакль — тоже театр. Мы встречали пары, в которых один актёр, а другой – нет, и порой они не понимали зависимости от театра. 

Я ревновала работу и мужа  

Людмила: Каждый человек индивидуален, и нельзя сказать, что мы по жизни шли одинаково. У кого-то в сезон было больше ролей, у кого-то — меньше, и, конечно, ревность никуда не уходила. 

Эдуард: Я никогда такого не чувствовал. Я работал много лет ассистентом, поэтому мне вся эта «бухгалтерия» была понятна, поэтому я спокойно относился, когда мне говорили «нет». 

Людмила: А мне было обидно. Вот у Эдуарда одна роль, вторая, третья за сезон, а я сижу. 

Эдуард: А я, наоборот, рад, когда ролей немного. Появляется время на свои дела. 

Людмила: Со временем эта ревность уходит. 

Мы не пытаемся поменять друг друга

Людмила: За такую долгую совместную жизнь ты узнаёшь человека досконально: уже видишь, с какой ноги человек проснулся, что вас ждёт в этот день. 

Эдуард: В обычной жизни помогает психоанализ: ты должен разгадать человека. Если ситуация накалилась, понимаешь, когда нужно не лезть, когда «дурачком» прикинуться. А когда сказать твёрдое нет. Даже если я не согласен с тем, как она мыслит, я всё равно всегда говорю: «оставайся такой, какая ты есть». Я не хочу, чтобы она менялась. Есть люди, которые всегда пытаются переделать свою пару. Я же считаю, что если вам что-то не так, то проще разойтись, чем менять и переделывать друг друга. 

Людмила: Когда мы были совсем молодые, мне что-то не нравилось, я говорила ему об этом, а Эдуард мне отвечал: «Я такой, найди другого». Ну, а я другого не хотела.

Эдуард: Так в этом и суть, что мы разные. Мы познакомились, будучи такими, и влюбились!  Так зачем потом что-то менять? 

Творческие люди не созданы для семьи?

Эдуард: Громкие фразы о том, что творческие люди не созданы для любви — фуфло. Вся эта картинка создана исключительно для популярности.

Людмила: В основном это кокетство, потому что артисты, как и все люди, влюбляются, страдают, бросают и остаются брошенными.

Эдуард: Несомненно, есть те, кто остаётся независимым и не хочет иметь семью. Но я считаю, что всё это лишь обложка. У каждого должна быть точка опоры, а когда она исчезает, человек начинает болтаться.

Жизнь меняется, и любовь меняется

Эдуард: Успех долгого и счастливого брака заключается в психоанализе. Однако самое первое и главное — нужно, чтобы человек искренне понравился. 

Людмила: А я скажу — нужно уметь вовремя зашить рот!

Эдуард: Я вообще считаю, что для многих отношения сейчас — игра. 

Людмила: Любовь долгая и прочная зависит от поколения. Сейчас молодые люди более свободные и даже в какой-то степени эгоистичные. Они могут до беспамятства любить своё увлечение, но быть без мужа или жены. 

Эдуард: Жизнь будет меняться, будет меняться и любовь, будут меняться и взаимоотношения. 

фото: предоставлены героями, Павел Парамонов.