Катар теперь мирит воюющих. Благодаря в том числе и ЧМ-2022

Денис Пузырев поднял белый флаг.

Перед ЧМ-2022 мы искали ответ на вопрос, а зачем Катару вообще понадобился турнир стоимостью 220 млрд долларов?

Потому что могут себе позволить – слишком поверхностное объяснение. С точки зрения властей, чемпионат мира презентовал лучшую версию Катара. Не деспотию с феодальными порядками, где ущемляют права человека, используют рабский труд мигрантов, а еще финансируют террористические группировки по всему миру. А современную страну, напичканную инновационными технологиями, привлекательную для инвесторов и туристов. Дружелюбную и открытую внешнему миру.

Инвестиции Катара в обеление репутации через ЧМ вызвали скепсис западных медиа, которые употребляли термин Sportwashing (буквально – отмывание через спорт). Казалось, эффект от яркости турнира продлится недолго, и к стране вернется привычный образ. Но, оказавшись на развилке, Катар воспользовался наследием большого события и выбрал новый путь. Как минимум на какое-то время.

ЧМ как глобальное IPO Катара

Прошедший ЧМ-2022 премьер-министр Катара Халид бин Халифа бин Абдул Азиз Аль Тани описал образно: «Это было IPO Катара».

IPO (Initial Public Offering – первичное публичное предложение) – термин для обозначения выхода частной компании на биржу. Проведению IPO предшествует roadshow – серия презентаций, в которых компанию представляют в самом выгодном свете, давая понять, что бизнес будет расти, акции – дорожать, а акционеры получать прибыль.

Сравнение премьер-министра получилось очень метким, ведь власти не просто произвели благоприятное впечатление и улучшили имидж, но и представили страну в совершенно новом качестве и с уникальной миссией миротворца. Последние два с лишним года Катар предоставляет востребованную услугу – усаживает за стол переговоров непримиримых врагов, находит варианты разрешения самых сложных споров и придумывает схемы снятия эскалации без потери лица конфликтующих.

Миссия глобального примирителя – не просто благотворительность. Для небольшой и очень богатой страны такая роль – во многом гарантия получения особого статуса в мировой политике. Ведь такой Катар нужен буквально всем. Особенно в нынешнем неспокойном мире. Но как же случилось, что миротворцем стал именно он? Для этого надо заглянуть в недавнюю историю страны.

За пять лет до ЧМ Катар был на грани уничтожения

В 2017-м Катар приблизился к катастрофе, признаком которой стали опустевшие полки магазинов. Нет, деньги не закончились. Просто ближайшие соседи – Саудовская Аравия, ОАЭ, Йемен, Египет и Бахрейн – сначала разорвали дипломатические отношения с Катаром, а затем организовали блокаду. Катарским судам, самолетам, автомобилям запретили пересекать Персидский залив и территорию Египта. Единственную сухопутную границу заблокировали. Вскоре ограничения поддержали Мавритания, Ливия, Мальдивы и Коморы.

Это было серьезно. В Катаре отсутствовало сельское хозяйство,  ведь территория страны – это пустыня. 80% продовольствия импортировалось, главным образом из Саудовской Аравии и ОАЭ. 

Тревоги добавляли концентрирующиеся у границ войска Саудовской Аравии и ее союзников. Над Катаром нависла угроза военного вторжения, которое привело бы к неминуемому поражению и краху режима шейхов Аль Тани. Противостоять превосходящим силам противника самостоятельно Катар не мог, а США, прежде гарантировавшие безопасность и с 2001 года размещающие в стране крупную военную базу Аль-Удейд, дали понять, что в случае войны не вмешаются. Президент Дональд Трамп открыто называл Катар спонсором радикальных исламистских террористических групп.

Как сообщала британская BBC, правящий режим Катара тогда спасло только вмешательство госсекретаря США Рекса Тиллерсона. До прихода в политику он долгие годы возглавлял нефтегазовую корпорацию ExxonMobil, которая построила в Катаре завод по производству сжиженного газа за 30 млрд долларов. Тиллерсон лично вел проект и сблизился с семьей Аль Тани. Госсекретарь убедил Трампа и саудитов отказаться от войны. В знак благодарности Катар назвал новейший флагманский газовоз Rex Tillerson.

Угроза войны отступила, но блокада продолжилась. И тут пригодилась способность катарских властей находить друзей, используя политические противоречия. Поставки продовольствия в Катар наладили Турция и Иран – главные политические противники Саудовской Аравии на Ближнем Востоке. Магазины вновь наполнились продуктами, а власти Катара для исключения проблем инвестировали в животноводство. Пассажирские самолеты Qatar Airways переоборудовали для завоза в страну коров. И уже в 2019-м Катар впервые экспортировал молочные продукты собственного производства, которое превысило потребности внутреннего рынка.

Блокаду сняли в начале 2021-го – за полтора года до старта ЧМ-2022. Во-первых, соперники Катара осознали ее неэффективность, а во-вторых, свою роль сыграл и футбол. Крупнейшие спонсоры ФИФА, среди которых преобладали американские компании, были заинтересованы в успехе турнира без политических эксцессов. 

Грозящую бойкотом ЧМ Саудовскую Аравию попросили сбавить обороты, особенно если она сама претендует на проведение чемпионата мира. И она подчинилась.     

Спонсоры и вдохновители Арабской весны

Истоки конфликта Катара и соседей лежали в середине 1990-х, когда началась добыча газа на крупнейшем в мире месторождении «Северное/Южный Парс» в Персидском заливе. До этого Катар был малозаметным сателлитом Саудовской Аравии. Хотя и не бедствовал, зарабатывая, как и остальные в регионе, на добыче нефти. Доходов хватало для благополучия правящей семьи Аль Тани и поддержания высокого уровня жизни населения, но не для политической самостоятельности на сцене Ближнего Востока.

Все изменил газ. Спрос и цены на него росли во всем мире, а строительство заводов по сжижению помогло покончить с зависимостью от Саудовской Аравии. Теперь Катар мог самостоятельно торговать энергоресурсами, а не продавать их большому соседу на его условиях.    

Огромные деньги сделали Катар другой страной. Вчерашний карлик превратился в глобального инвестора, скупая доли в больших компаниях и покупая всемирно известные объекты недвижимости. Сегодня под управлением суверенного фонда Катара QIA активы стоимостью в 557 млрд долларов. Среди них главный лондонский аэропорт «Хитроу», британская финансовая группа Barclays и швейцарская Credit Suisse, автопроизводитель Volkswagen, голливудская студия Miramax, бренды люксовой одежды Valentino, Balmain, Pal Zileri, британская торговая сеть Sainsbury’s. Покупка «ПСЖ» тоже из этого ряда знаковых инвестиций.

В Великобритании катарскому фонду принадлежит недвижимость на 10 млрд долларов, в том числе здание посольства США и самый высокий небоскреб в королевстве – The Shard в Лондоне. А также знаменитые лондонские гостиницы Ritz, Savoy и Claridge. Ну и целый квартал в люксовом районе Лондона Мейфэр, который называют «маленькой Дохой».

Другим полем самоутверждения разбогатевшего Катара стала большая международная политика. Ближний Восток – один из самых сложных и взрывоопасных регионов в мире. Здесь в причудливый узел переплелись интересы слишком многих сил и стран, каждая из которых претендует на значимую роль и не слишком склонна договариваться. Турция, Саудовская Аравия, Иран, Израиль, Египет нацелены на доминирование в регионе. А еще есть палестинцы, курды и многочисленные исламистские группировки. Плюс интересы США и России. И вот посреди этого клубка оказался маленький Катар, на который раньше никто и внимания не обращал.

Но он быстро нашел нишу в региональной политике. Веками государство, расположенное в одном из самых глухих уголков Аравийской пустыни, предоставляло убежище политическим беженцам и изгнанникам из соседних стран. Основатель Катара Джассим бин Мухаммед Аль Тани даже называл страну «Каабой обездоленных» (Кааба в Мекке – знаменитая мусульманская святыня).

Еще в XX веке Катар приютил египетского проповедника Юсуфа Аль-Кардави, которого считали духовным отцом организации «Братья мусульмане»*. А в XXI веке открыто поддерживал ХАМАС. В Дохе, где находится одна из штаб-квартир палестинского движения, проживали его лидеры Исмаил Хания и Халед Машаль. Правящая семья Аль Тани сделала ставку на исламистские группировки, действовавшие во многих странах региона и часто находящиеся в оппозиции действующим режимам.

Помимо убежища, Катар предоставлял таким организациям деньги (тот же ХАМАС за 20 лет сотрудничества получил от Катара около 1,8 млрд долларов) и медиаподдержку. В 1996 году на деньги королевской семьи запустили телеканал «Аль-Джазира», который быстро обрел популярность. Его создавали по лучшим мировым канонам, переманивая известных журналистов со всего мира. Мировая слава к «Аль-Джазире» пришла после теракта 2001 года в Нью-Йорке и последовавших за ним событий. Благодаря давним связям катарцев с подпольными исламистскими организациями «Аль-Джазира» транслировала эксклюзивные кадры: видеообращения Усамы Бин-Ладена, кадры из городов, находящихся под контролем движения афганского «Талибан».

Журналисты «Аль-Джазиры» критиковали руководство соседних стран и выпускали разоблачающие сюжеты. Канал даже стал символом серий восстаний 2010-2012 года под названием «арабская весна». Например, египетские протестующие на площади Тахрир скандировали: «Да здравствует «Аль-Джазира». На стенах рисовали граффити с изображением лого этого медиа.

Хотя протесты привели к свержению власти в четырех странах, Катар не достиг глобальных целей (если вообще их ставил): в ключевых государствах региона руководство устояло, а совершившие революцию в Египте «Братья мусульмане»*, которые после победы получили от Катара 8 млрд долларов, продержались год – до военного переворота.

Катар лишь ухудшил отношения с соседями, которые объявили ему блокаду после того, как хакеры обнародовали переписку Аль Тани с руководителями Ирана, Израиля, а также лидерами «Исламского государства»*. Альянс арабских стран требовал закрыть «Аль-Джазиру», выдать тех, кто укрылся в Катаре, разорвать дипотношения Катара с Ираном и закрыть военную базу Турции в Катаре.

В чем суперсила Катара

ЧМ-2022 не только дал Катару передышку, но и позволил переосмыслить глобальную роль. Власти вспомнили, что еще в 2003-м вписали в конституцию пункт, что их внешняя политика «основана на принципе укрепления международного мира и безопасности путем содействия мирному разрешению международных споров». Звучит максимально размыто: за все хорошее против всего плохого. Но катарцы перевели декларацию в практическую плоскость, став главным всемирным миротворцем.

Тем более что подобный опыт у страны имелся. В 2010 году она пыталась остановить длившийся с 2003 года кровавый конфликт в суданской провинции Дарфур. Катарцы усадили противников за стол переговоров и пообещали передать сотни миллионов долларов, если стороны договорятся о мире. Правда, резня не прекратилась. В 2020-м катарцы оперативно привезли 400 представителей движения «Талибан» из Афганистана в Доху на переговоры с США о выводе американских войск.

Теперь Катар берет миссии масштабнее. В правительстве даже учредили пост министра по посредничеству, разрешению споров и конфликтов, который занял опытный дипломат Мохаммад аль-Хулайфи, и создали рабочую группу для организации мирных переговоров. Помимо аль-Хулайфи в нее вошли двое представителей королевской фамилии – непосредственно эмир Хамад Аль Тани и премьер-министр Джассим Аль Тани.

Катар осознал свою суперсилу, ведь он дружит одновременно с самыми непримиримыми противниками и ни у кого не ассоциируется как часть какого-то военного или политического блока. На его территории находится американская военная база, но в то же время ведется совместная разработка газового месторождения с злейшим врагом США Ираном. В Дохе живут лидеры ХАМАС, но при этом здесь тепло принимают и переговорщиков из Израиля. Идеальная площадка для посредничества.

Катарские власти говорят, что одновременно модерируют десяток разных международных переговоров. После ЧМ-2022 здесь обсуждали возвращение американских заложников из Ирана, освобождение израильских граждан, удерживаемых ХАМАС, кратковременное прекращение огня в секторе Газа. 28 июня Катар организовал переговоры в Вашингтоне, на котором подписали мирный договор о прекращении боевых действий между ДР Конго и Руандой.

Но главное миротворческое достижение Катара к настоящему моменту – участие в предотвращении большой войны с участием Ирана, Израиля и США в июне 2025 года. Конфликт вошел в историю как 12-дневная война, когда Израиль массированно ударил по Ирану, в результате чего погибли ряд высокопоставленных чиновников, а затем США атаковали ядерные объекты исламской республики.

Мир оказался на пороге большой войны, возможно, с применением ядерного оружия. Но вмешался Катар со своими контактами в высшем иранском руководстве, которое не могло после пережитого просто так сесть за стол переговоров с агрессорами. Это вызвало бы негативную реакцию в самом Иране. Тогда Катар предложил решение:  Иран в качестве публичного ответа атакует военную базу США на территории Катара, но все детали заранее согласуются между тремя сторонами. Об этой схеме позднее написал New York Times со ссылкой на трех иранских официальных лиц.  В итоге все 14 ракет перехватила ПВО. Никто не пострадал. На следующий день стороны заявили о деэскалации.

Эти миссии не приносят Катару прямых дивидендов и никак не оплачиваются. Напротив, страна несет расходы, чтобы организовать встречу конфликтующих, но для нее это небольшие деньги. Выгода в другом – завоевав репутацию главного миротворца в это неспокойное время, Катар гарантировал защиту своих несметных богатств. И это эффективнее любой американской военной базы. Ведь место, куда можно безопасно приехать и договориться о мире, обмене пленными и других вопросах, нужно буквально всем.

«Это работа, которой занимаются немногие, – описал современную задачу Катара министр по миротворчеству Аль-Хулайфи в интервью The Guardian. – Иногда мы чувствуем себя врачами, пытающимися найти правильное решение для самых сложных случаев, пытающимися предложить безнадежным пациентам необходимое лекарство».

* Деятельность организации запрещена на территории РФ

Фото: East News/AP Photo/Alex Brandon, STRINGER / ANADOLU / Anadolu via AFP, Qatar News Agency via AP, FRANCK FIFE / AFP, JOSEPH BARRAK / AFP; Gettyimages.ru/Alex Pantling, Ryan Pierse