«Любовь столица»: прогулка по есенинской Москве

Вместе с культурологом и искусствоведом Олегом Робиновым мы подготовили путеводитель по есенинским местам в Москве — не только по знаменитым, но и по малоизвестным, а также узнали, где на самом деле «повенчались» Есенин и Дункан, и попробовали разгадать одну из главных тайн прошлого столетия. Берем томик есенинских стихов и отправляемся в путь.

«Дух модерна»

Утро воскресенья в большинстве точек Москвы, особенно в теплые времена, — это толпы туристов и москвичей, которые наслаждаются хорошей погодой и солнцем. Но есть в городе несколько мест, которые в воскресенье пустеют. С такой точки мы и начинаем путешествие. На улице Тимура Фрунзе много офисных зданий. Поэтому здесь и малолюдно: в выходные здесь никто не работает.

Тимура Фрунзе, 20 — один из редких и неочевидных есенинских адресов в Москве. Находится здание недалеко от метро «Парк культуры». И взглянуть на него стоит не только ради того, чтобы прикоснуться к фрагментам жизни поэта, но и чтобы насладиться необычной московской архитектурой. Этот адрес связан с первыми счастливыми годами жизни Сергея Александровича в Москве. Впервые будущий поэт приехал в Первопрестольную в 1911 году, потратил кучу денег на книги и уехал. Второй приезд состоялся в 1912 году, когда его отец хотел, чтобы сын заработал деньги на образование, и устроил его в мясную лавку, где трудился и сам. В лавке у отца Есенин не задержался: свою судьбу он видел иначе. Потому устроился в типографию Сытина, где познакомился с Анной Изрядновой, своей первой женой. Этот дом связан с ее семьей. Кстати, до 1960-х годов ул. Тимура Фрунзе называлась Теплым переулком: тут было много бань. А само здание архитектора Владимира Гиппиуса стоит рассмотреть внимательнее.

«Это эклектика, смешение стилей, — начинает Олег Робинов, — если присмотреться, то мы увидим, что, когда архитекторам того времени стали доступны новые технологии, они начали экспериментировать — играть с окнами, пытаясь расширить для жителей дома вид на район. Позднее, когда модерн укоренится, вместо двух окон будет одно большое. А еще, впуская в дом больше света, архитекторы таким образом вписывают дом в природу». Окна этого дома разные — обязательно нужно рассмотреть разнообразные наличники и карнизы, уровни дома. Конкретной яркой детали, за которую зацепится глаз, здесь мы не найдем, но точно ощутим нечто средневековое.

«В этом здании уже угадывается дух рыцарского модерна, который тогда надвигался на Москву, — рассказывает Олег Юрьевич. — А в есенинское время уже каждый уважающий себя домовладелец хотел себе построить такой красивый дом-замок. Это важный этап, когда начался поиск русского стиля, после XIX века пытались вернуться к древнерусскому искусству, и через романтические искания, средневековые замки архитекторы приходят к русскому национальному, к сказкам, появляется наш стиль на основе модерна».

В квартире №28 жила семья Анны Изрядновой, корректора сытинской типографии и первой жены Сергея Есенина. Кстати, познакомились будущие супруги на работе, где Сергей Александрович был подчитчиком, хотя обычно говорят, что он был корректором. На самом деле он был помощником корректора, который тогда назывался подчитчик. У Анны Романовны в воспоминаниях есть фрагмент, где она описывает его образ: деревенским парнем он не казался — коричневый костюм, высокий накрахмаленный воротник и… зеленый галстук! Таким она его запомнила. С этим домом связано начало отношений Есенина и Изрядновой — сюда он приходил в гости, общался с семьей будущей жены.

«Этот адрес мы знаем, потому что за Есениным велась слежка уже тогда, — продолжает Олег Робинов. — За ним наблюдала полиция, он находился в разработке у органов. У него даже был псевдоним «Набор». И в документах полицейских мы обнаруживаем даже точный номер квартиры Анны Романовны».

«Нас повенчали!»

Выходим на Зубовский бульвар, сворачиваем на Пречистенку, снова попутно любуемся доходными домами XIX века и выходим к Большому Левшинскому переулку, который соединяет Садовое кольцо и переулки Арбата. Через него проходим к району Могильцы.

«В сознании многих москвичей название ассоциируется с кладбищенской тематикой, но на самом деле связи никакой нет. Место названо в честь богатого домовладельца, который здесь проживал, — объясняет Олег Робинов. — Нас здесь интересует храм Успения Пресвятой Богородицы на Могильцах — обратите внимание, на нем две звонницы, пример редкой архитектуры для Москвы. Типичный западный мотив в русской архитектуре».

Храм Успения Пресвятой Богородицы на Могильцах.

Фото: ru.wikipedia.org

Но не только две башенки отличают храм. Автор этой красоты архитектор Никола Легран, а значит, перед нами яркий и редкий пример Москвы допожарной, это постройка XVIII века.

Неподалеку от этой церквушки — загс, где Есенин заключил брак с танцовщицей Айседорой Дункан. Но все же о храме мы заговорили не по этой причине.

«Многие современные московские экскурсоводы упоминают эту церковь, рассказывая историю знакомства Есенина и Дункан, — комментирует Олег Юрьевич. — Она знаменитая: еще до их свадьбы они ехали на извозчике, который случайно уснул. Лошадь обошла храм трижды, и Сергей Александрович пошутил: «Нас повенчали!» Но на самом деле все случилось у другого храма, который находится неподалеку, — храма Власия по адресу: Гагаринский переулок, 20».

Как говорится в распространенных изложениях этой истории, «повенчались» Есенин с Дункан именно у этого храма. Кстати, здесь помимо связи с поэтом тоже есть «мостик» в Москву до пожара 1812 года. В советские годы здание было выкрашено белилами, а когда позднее побелку стали снимать, то обнаружили черные камни — это копоть пожара 1812 года. Их можно увидеть и сейчас.

«Я все же настаиваю, что эпизод случайного «венчания» Есенина и Дункан произошел именно здесь, — продолжает свой рассказ Олег Юрьевич. — Во-первых, храм находится в Старой Конюшенной слободе, название само за себя говорит о многом; а во-вторых, перед нами храм Святого Власия, который считается лекарем не только людей, но и животных. Скотина вообще и лошадь в частности всегда на Руси были важной частью жизни. И в этом храме до революции был обычай, о котором мало кто знает: на праздник Преображения Господня здесь освящали лошадей, совершался крестный ход, и лошади обходили вокруг храма. Поэтому логично предположить, что, когда извозчик задремал, лошадь обошла трижды по привычному, знакомому ей маршруту».

Храм священномученика Власия в Старой Конюшенной слободе. Фото: hram-vlasiya.ru

«Детская гармошка»

Следующая точка нашего маршрута — Пречистенский бульвар, который мы сейчас знаем как Гоголевский. С ним связана еще одна трогательная история из биографии Сергея Есенина. В наши дни здесь часто можно заметить, как люди фотографируются на память. Спустя более чем век мало что изменилось. Олег Робинов поясняет почему:

«Есть знаменитая фотография, где Сергей Александрович с сестрой Екатериной запечатлены на Пречистенском бульваре во время прогулки. Дело было так. На бульваре тогда дежурили фотографы. Есенин увидел маленького мальчика с детской игрушечной гармошкой, не удержался и попросил у него эту гармошку, а фотограф, узнав поэта, предложил запечатлеть его с сестрой на память. Это было в последний год жизни Есенина».

На фотографии поэт, очевидно, в добром расположении духа. Мы можем домысливать, что его так порадовало: гармошка, ребенок или все вместе. Но его сестра вспоминала, что в тот летний день «у поэта все дела складывались удачно» и в работе, и по жизни.

Совсем рядом еще два значимых места, на которые стоит обратить внимание, в том числе в контексте с Есениным. Сворачиваем на одну из самых красивых московских улиц, на Пречистенку, и, глядя на старинные палаты XVII века, направляемся к дому Льва Николаевича Толстого. Там работала его внучка, Софья Андреевна, последняя супруга Сергея Есенина. Можем представить, как поэт стоял здесь в ожидании, когда она завершит работу и выйдет к нему.

Напротив — Дом ученых, особняк Коншиной. Здесь мы перенесемся на сто лет назад, в октябрь 1923 года, когда в этих стенах состоялся «Вечер русского стиля», в котором принимали участие поэты Клюев, Ганин и, конечно же, наш главный герой Сергей Есенин. Поэты читали свои стихи, из уст Есенина звучали произведения из сборника «Москва кабацкая».

«В тот вечер на Есенине была шляпа — загадочный образ. Один из слушателей того вечера позднее вспоминал, что в памяти осталась фигура в длинном зипуне — это Клюев, «но еще ярче — кудрявая есенинская голова с выражением несколько сонным и его правая рука, в пальцах которой была зажата папироса и которой он как бы дирижировал своим музыкальным модулирующим инструментом, голосом», — цитирует Олег Юрьевич. Наверно, и логично предположить, что всех впечатлила поэзия Есенина, и представить себе, как гости вечера потом восторженно вспоминали, какая энергия исходила от поэта, когда он читал свои стихи… Но по-настоящему зрителей зацепила его импровизированная речь, посвященная Блоку, «предводителю послефутуристических бунтарей», к которому начинающий литератор приходил в Петербурге. Блок всегда был главным поэтом для Есенина.

Есть одно «но»: если смотреть на особняк исключительно с улицы, не заходя внутрь, возникнут сомнения в том, что это здание могло существовать в есенинские времена: уж слишком по-советски выглядит постройка. Но на самом деле дом был построен до революции и по последнему писку техники того времени: «Домовладелица была одинокой, у нее не было наследников, и все деньги она вкладывала в этот дом. Зато теперь мы до сих пор можем любоваться статуями из Версаля, которые украшают этот дом», — акцентирует наше внимание на внутреннем убранстве дома Олег Робинов.

«Молись за Сергея»

Следующее знаковое место тоже находится на Пречистенке. В Россию Айседора Дункан приехала, чтобы открыть здесь школу танцев. Под школу-студию ей отвели дом балерины Балашовой, который сейчас известен как дом Ермолова — знаменитого покорителя Кавказа и участника Отечественной войны 1812 года.

«Мой прадед, Сергей Коненков, вспоминал, что Дункан поселилась в одной из золоченых комнат особняка, а сам скульптор часто ездил туда работать с натуры — его интересовала пластика тел. Здесь же они встречались с Есениным, который проживал тут, — продолжает Олег Юрьевич. — Особняк и правда шикарный изнутри и снаружи. Благоустроил его в свое время Матвей Казаков, но позднее фасад был переделан при Ушкове. Кстати, в Казани у этого дома есть близнец. Дом Ушкова в Казани – один из самых известных архитектурных шедевров».

Пройдем далее мимо Академии художеств и свернем в Мансуровский переулок, где когда-то была редакция журнала «Марс», в котором Есенин опубликовал свое стихотворение «Бельгия»; но мы пройдем еще дальше, в Еропкинский переулок, и найдем там красивый дом в русском стиле — чуть более века назад в нем располагался роддом, где родился Константин Сергеевич, сын поэта от Зинаиды Райх.

«С сыном связана милая история. Есенин не хотел называть детей именами поэтов, с которыми он как-либо связан. Когда родился сын, Сергею Александровичу позвонили и спросили, как назвать. Он ответил: «Константин». А когда повесил трубку, то вдруг воскликнул: «А, так Бальмонта же зовут Константин!» — улыбаясь, рассказывает Олег Робинов.

Неподалеку находится и самый последний московский адрес Есенина — Померанцев переулок, 3, где он жил со своей последней супругой Софьей Толстой.

«Оттуда Софья Андреевна отправляла моему прадеду в Нью-Йорк материалы, связанные с тогда уже покойным мужем, чтобы Сергей Тимофеевич сделал скульптурный портрет Есенина; сохранились конверты».

Завершить прогулку по местам поэта в этом районе можно у храма Христа Спасителя. Известно, что Есенин туда заходил с поэтом Клюевым. Интересную легенду поведал Олег Робинов: «В сознании многих москвичей есть история, что Алексеевский монастырь был разрушен, чтобы был построен храм Христа Спасителя. Вообще, сам монастырь переезжал дважды. И считалось, что это место проклятое, так как связано с разрушением храма. Довелось пообщаться об этом с Юрием Михайловичем Лужковым — он говорил, что снял это проклятие, потому что построил нижний храм, Преображенский, в память об Алексеевском монастыре, под храмом Христа Спасителя».

Есть и еще одна история, полулегендарная: «В 2002 году впервые был опубликован рассказ Клюева в изложении Голгофской, где рассказывается о том, как Николай Клюев шел с Есениным по Москве: январь, 1916 год, в третьем часу ночи они зашли в храм Христа Спасителя. От стены вдруг отделяется схимница в черном платье и говорит Есенину: «Уходи отсюда, висельник». Вот такая история».

Казалось бы, только что мы разгадали одну из главных тайн XX века: Есенина убили или все же он покончил с собой. Но в этой истории все не так однозначно: «Есть один церковный деятель, архимандрит Кирилл Павлов, — продолжает Олег Робинов, — его многие верующие считают святым. Одна монахиня мне рассказала, что была его духовной дочерью и как-то раз, когда она его навещала, он ей сказал: «Молись за Сергея». Она спрашивает: «Батюшка, за какого Сергея?» А он ей ответил: «За Есенина. Его же убили».