О редких фактах об Андрее Петрове рассказали на выставке к юбилею композитора

2 сентября в мире музыки и кино был большой праздник — юбилей Андрея Петрова, композитора по-настоящему народного (хотя такого звания и нет). Его мелодии напевает вся страна — взять хотя бы песню из фильма «Я шагаю по Москве» или главную тему из «Служебного романа», вальс из «Берегись автомобиля»… К знаменательной дате музыканта в Музее Чайковского приурочили выставку, но говорят на ней не только о фильмах, а и о других сочинениях Андрея Петрова. Ведь он хоть и обрел славу кинокомпозитора, но его творчество — не только кино.

«А я иду, шагаю по Москве…» — прочитав эти строки, вы наверняка их мысленно пропели, в голове прозвучал голос юного Никиты Михалкова, неспешно идущего по станции метро «Университет». Взять другие фильмы Эльдара Рязанова — в 12 из них будет музыка Андрея Петрова. Он был превосходным мелодистом. Его мелодия всегда рассказывала историю персонажей — за это его музыку обожают по сей день. Правда, есть у этой популярности и другая сторона медали: его академическое творчество, музыка к спектаклям, оперы, балеты остались в тени. В Музее Чайковского восстанавливают справедливость.

Поднимаясь на третий этаж, где находится пространство для временных выставок, мы слышим музыку: нас встречает увертюра из фильма «Укрощение огня», посвященного биографии Сергея Королева. Закрыв глаза, легко себе представить: восстановленная после войны страна готовится совершить нереальное, попасть туда, где прежде никто не бывал, тысячи ученых трудятся, чтобы человек впервые в мире полетел в космос. Прорыв ракеты сквозь слои атмосферы — и вот наш герой совершает свой полет вокруг Земли, любуется ею в иллюминатор «Востока-1». Затем — радость возвращения, страна встречает героя, всенародное ликование и большой праздник! Всё в этой увертюре.

Открываем глаза, заходим в выставочное пространство и попадаем в кабинет композитора: здесь его восстановили. Из окна видны Петропавловская крепость, Нева — солнечный Петербург. На столе все просто и скромно: метроном, чернильный прибор, настольная лампа, очки, словно оставленные композитором после трудового дня… Работал он, судя по оставленной на столе рукописи, над оперой-феерией «Маяковский начинается». Нас пустили в интимное, личное пространство композитора: здесь же и письмо Андрея Павловича отцу от 1949 года, подпись «Твой сын Адя» — так его ласково называли домашние.

Оказывается, он был интровертом, любил быть в одиночестве, был неприхотлив в еде. Завтракал  всегда скромно: кусочек хлеба, разделенный на четыре части, покрывал сливочным маслом и сыром, на десерт — то же самое, но с печеньем. Все это с чашечкой кофе. На щедрых приемах и банкетах он себе не изменял: «Пара ложек супа, чуть-чуть второго, что-нибудь еще — и баста», как вспоминал Борис Березовский.

Вокруг кабинета композитора разворачивается повествование о балетах, операх и других сочинениях Андрея Петрова. Балет «Сотворение мира» — произведение, которое шло в 60 театрах мира, — не понравился в свое время Екатерине Фурцевой, министру культуры, которая, по воспоминаниям музыковеда Михаила Бялика, «была недовольна легкомысленными костюмами Адама и Евы».

Еще одна яркая веха — музыкально-драматические фрески в трех действиях «Петр Первый»; как говорил сам композитор: «Я Петров, живу на Петровской улице в Петербурге, в квартире — пианино Petroff, перед окнами — дом и ботик Петра Первого, поэтому опера о нем понадобилась, дабы комплект был полным». Фрески — авторское обозначение жанра, это небольшие картины, перетекающие одна в другую. Опера пользовалась зрительской любовью, за нее композитору присудили Государственную премию СССР.

Второй зал — краткий экскурс по кинобиографии Андрея Петрова. Афиши любимых советских фильмов представлены здесь на иностранных языках: «Осенний марафон», «Вокзал для двоих» и другие. Свидетельством тому, что музыка его ушла в народ, — нотные сборники с хитами из фильмов «Жестокий романс», «О бедном гусаре замолвите слово»: люди покупали их для домашнего музицирования.