«Стасик» открыл свой 107-й сезон балетной премьерой

Вообще-то, как объявлялось ранее, сезон должен был открывать балет того же Максима Севагина на музыку Ильи Демуцкого «Анна Каренина» по роману Льва Толстого. Но планы пришлось скорректировать, и вместо «Анны Карениной», перенесенной на конец сезона, Севагин наскоро сочинил другой балет — «Королевы вариаций» (репетиции начались летом, в конце прошедшего сезона). А из других балетных планов на сезон, объявленных за день до премьеры на сборе труппы, — возобновление легендарного балета Пьера Лакотта по Филиппо Тальони «Сильфида».

«Королевой», или, точнее, «царицей вариаций» балетный критик Аким Волынский называл Агриппину Ваганову за ее исключительное мастерство исполнения танцевальных вариаций, а ее методика преподавания классического танца стала основой русской балетной школы. Эта танцовщица не была эталоном балерины — небольшой рост, тяжеловатые крепкие ноги, жесткая пластика рук… Долгое время ей не давали ведущих партий. Самодержец русского балета Мариус Петипа отточенный классический танец Вагановой, ее суховатый академизм считал бесперспективными, как и саму балерину. «Только к концу карьеры я пришла к званию балерины», — вспоминала сама Ваганова. Но именно эта танцовщица совершила в балете «открытие», поняв, на что способно человеческое тело и какими средствами можно добиться от него грации и точности движений. Ее ученицы позже скажут о ней: «Про тело она знала все». И именно ее именем в середине XX века назовут Академию русского балета в Санкт-Петербурге.

Свой новый балет худрук «Стасика» поставил на музыку не слишком хорошо знакомого в России венгерского композитора Эрнста фон Донаньи. Композитор известен тем, что отказался сотрудничать с режимом правителя Венгерского королевства Миклоша Хорти и критиковал его за связи с фашизмом. Во время Второй мировой он спас сотни еврейских музыкантов от ареста и депортации. И в 1944 г., в связи с арестом его сына Ханса, вовлеченного в заговор против Гитлера, и будучи несогласным с изгнанием лиц еврейской национальности из музыкальной академии и оркестра, был лишен всех постов (а был он музыкальным директором Венгерского радио и создателем при нем симфонического оркестра) и вскоре покинул Венгрию, переехал в Америку, где после расследования его деятельности во время войны (его ложно обвиняли в содействии передаче венгерских артистов гестапо) получил гражданство. Максим Севагин вообще любит щегольнуть в своих сочинениях музыкой не слишком известных, но даровитых композиторов, как бы открывая их для зрителей… И в балете «Королевы вариаций» тоже в этом преуспел, потому что музыка, используемая в балете, по оценке самого хореографа, «остроумная, ироничная и в то же время бесконечно изящная», оказалась как раз одной из сильных составляющих новой премьеры. Чего не скажешь о режиссуре балета. Режиссура, по-видимому, вообще не особо сильная сторона этого хореографа.

Для постановки первого своего полномасштабного балета «Ромео и Джульетта» по настоянию театра Максим Севагин пригласил театрального режиссера Константина Богомолова. Но в дальнейшем, успешно сочиняя бессюжетные одноактовки, обходился без приглашенных режиссеров. Фиаско он потерпел, ставя в 2023 году без режиссерского пригляда балет «Снежная королева». Балет «Королевы вариаций» вроде бы и не нуждался в особой режиссуре, поскольку не является балетом крупной формы и также представляет собой одноактный балет.

Сцена из балета «Королевы вариаций». Фото – Александр Филькин. Предоставлено пресс-службой МАМТ

Но перед нами и не бессюжетная история, которые так хорошо получаются у худрука балета «Стасика»… В основе балета заложена некая история о маленькой девочке, влюбленной в балет, которая, по задумке хореографа, «стремится овладеть всеми техниками и стилями», представленными во время спектакля, и воображает себе своих балетных кумиров, тех самых «королев вариаций», которые и показывают эти техники и стили в течение балета, «впитывая их силу, грацию и виртуозность». Девочку вместе с ее куклами-балеринами зритель почему-то увидит только в конце балета и должен будет догадаться, что все, что показывалось в балете до этого, это ее нереализованные фантазии, пока материализовавшиеся лишь в мечтах. Хотя знаменитая и многим хорошо знакомая английская детская песенка «Baa Baa Black Sheep» (ее все поют на уроках английского языка) звучит уже в самом начале балета. Это, по идее балетмейстера, «мостик к будущему», в котором этой девочке «предстоит стать наследницей всех этих королев». Идея в общем-то простая и понятная, но реализованная в балете излишне прямолинейно и как-то недовоплощенная в спектакле.

Сцена из балета «Королевы вариаций». Фото – Александр Филькин. Предоставлено пресс-службой МАМТ

Сам же спектакль представляет собой как бы «балет о балете». В нем собраны вместе четыре балерины, каждая из которых олицетворяет различные и всем известные эпохи в развитии балетного искусства. Одна за одной на сцене появляются представительницы разных художественных направлений, что складывались в искусстве балета на протяжении двух столетий, одетые в соответствии с эстетическими принципами этих течений: в тюнику, или тютю, эпохи романтизма (сейчас на современном балетном сленге из-за балета «Шопениана» именующуюся шопенкой), изобретенную французским модельером Эженом Лами, партию этой танцовщицы 30-х годов XIX века исполняла в первом составе прима-балерина театра Эрика Микиртичева; «царственная дива «пачечной эры» (по аттестации программки), или эпохи Петипа, установившейся в балете во второй половине XIX века и названной по знаменитой балетной пачке, в которую трансформировалась, постоянно укорачиваясь, балетная тюника, — прима «Стасика» Оксана Кардаш. Балерина, воплощающая неоклассику, или эпоху Баланчина, относящуюся к 40–70-м годам XX века, и как бы его «муза», облаченная вместо пачки в короткую мини-юбочку, — прима Анастасия Лименько; и современная танцовщица начала XXI века уже и совсем без юбки, а просто в купальнике — ее партию исполнила танцовщица Елена Соломянко. Современная балерина, по идее, должна уметь танцевать всё: и романтические балеты первой половины XIX века, и классику Мариуса Петипа, и неоклассику, и модерн, и контемпорари, аккумулируя в своем творчестве все направления и стили. Елена Соломянко — танцовщица равно великолепная как в классике, так и в современных направлениях танца, за что и была объявлена примой-балериной, сразу по окончании премьерного балета.

Анастасия Лименько и Евгений Дубровский в балете «Королевы вариаций». Фото – Александр Филькин. Предоставлено пресс-службой МАМТ

Все эти примы «Стасика» танцуют тонко стилизованные Максимом Севагиным вариации, характерные для тех эпох танца, которые показаны в балете. По ходу балета они танцуют не только соло, но и вместе. Также к ним присоединяются и кавалеры, тоже в трико и рубахах белого цвета.

Цвет в балете почти исключительно нежно-голубой. В таком цвете и «увидел» балетмейстер музыку, которую взял для этого балета, когда слушал ее в концерте. И все балетные костюмы, олицетворяющие разные балетные эпохи, тоже нежно-голубого цвета. А сам балет дается на фоне пронизывающей голубизны неба и плывущих облаков, которые мы видим на заднике. Не только хореографию, но также сценографию и костюмы к балету придумал сам Максим Севагин, добавляя к своим балетам «Bloom» (2019 г.) на музыку А.Дворжака, решенном только в нежно-розовом цвете, и «В темных образах» (2022) на музыку А.Вивальди, костюмы в котором исключительно черные, еще один балет, решенный в монохромном цвете, которые, как некогда у выдающегося кинорежиссера Кшиштофа Кесьлёвского, можно объединить в трилогию, которую гениальный поляк назвал «Три цвета» («Синий», «Белый», «Красный»).

Оксана Кардаш и Герман Борсай в балете «Королевы вариаций». Фото – Александр Филькин. Предоставлено пресс-службой МАМТ

Правда, хореография в последнем балете у Севагина не такая изощренная и образная, как в первых двух бессюжетных (хотя какой-то сюжет просвечивает и там) сочинениях. Хотя довольно музыкальная и позволяющая раскрыть индивидуальности всех четырех ярких балерин «Стасика». Вариация ведь одна из самых важных и сложных хореографических форм в балете, которая демонстрирует технический арсенал, апломб балерины, ее музыкальность. Чтобы продемонстрировать эти качества своих прим, балетмейстер и взялся ставить балет. И надо отметить, что со всеми сложностями хореографии все четыре балерины справились наилучшим образом.

Программу из двух балетов, которыми Музыкальный театр открыл свой 107-й театральный сезон, начинали «Отражения» — тот самый успешный балет хореографа Юрия Посохова на музыку Феликса Мендельсона, которым театр закрывал свой очередной сезон больше года назад. Он был перенесен из Балета Сан-Франциско, где его поставили почти 20 лет назад, но именно этот спектакль оказался самым удачным из трех балетов, показанных тогда в программе. И сегодня, как и тогда, на премьере, имел у публики оглушительный успех, создавая при этом не слишком благоприятный фон для премьеры Максима Севагина. Блестящему балету «Отражения» новая премьера театра откровенно проигрывала. 

То, что балет «Отражения» в афише Музыкального театра, — большая удача «Стасика». Это уже вторая здесь работа экс-премьера Большого театра Юрия Посохова после его не слишком удачного «Щелкунчика», поставленного в театре несколько лет назад. А самыми удачными вводами в этот балет стал дебют молодых артистов Анфисы Ощепковой и Романа Шевченко, которые красиво и проникновенно исполнили вторую часть этого четырехчастного сочинения Мендельсона. Первая поза: она стоит в белой пачке, он — в черном купальнике с полупрозрачной и открытой верхней частью, прильнув, лежит у ее ног. 

Третья часть балета — мужская, стремительная, наполненная витальностью, силой и энергией, была исполнена не так отточенно и синхронно мужским кордебалетом, как это было год назад на премьере. Заноски выполнялись артистами вяловато. Видимо, сказывалось начало сезона. А лидировал и выделялся своей энергией из танцовщиков в этом балете Субедей Дангыт, прекрасно показавшийся в четвертой части этого балета.