В спектакле по рассказам Бориса Минаева воспроизвели запах советского детства

На Маленькой сцене РАМТа состоялась премьера спектакля «Лева» по рассказам Бориса Минаева. Его идея принадлежит художественному руководителю театра Алексею Бородину. А адаптировала написанную четверть века назад прозу режиссер спектакля Рузанна Мовсесян. Взрослый мальчик брежневской поры смотрит из подъезда на дождь, и в памяти всплывают картины советского детства.  

Дождь идет постоянно. Он начинает молотить по крыше еще до начала спектакля. Впечатлительная зрительница поинтересуется: «Неужели настоящий? Как же артисты будут играть?» В театральной программке приводится цитата из Блока: «Когда ты загнан и забит/Людьми, заботой иль тоскою…». Она кажется избыточной, что-то разъясняет, хотя и без того все понятно и прочитывается совсем в другой тональности.

Взрослый Лева стоит в подъезде дома в Пресненском районе Москвы, где прошло его детство. Он разговаривает с дождем, прокручивает пленку воспоминаний, запечатлевшую его беззаботное детство, счастливых родителей, соседей, непонятный мир взрослых, который только теперь начинает раскрываться. Многое с годами приобретает совсем другой вкус, а запахи детства становятся мучительно прекрасными.  

Главную роль легко и нежно сыграл Сергей Печенкин. На наших глазах он виртуозно превращается в мальчика, которым когда-то был его герой, а потом вновь становится взрослым и наблюдает за происходящим с высоты своих лет, но глазами ребенка. Это сложно сыграть, чтобы зритель принял заданную условность. 

Все происходит в тесном пространстве лестничной клетки (оригинальное решение художника Марии Утробиной). Помимо лестницы, ведущей на другой этаж, есть лифт и мусоропровод. Здесь же вскоре появится скромная советская квартира родителей из ничего, а потом и комната соседей, к которым всей семьей семейство Левы  когда-то ходило в гости. Кроме нескольких стульев и стола почти ничего и нет. Даже спят родители, стоя и в белых одеждах. Они как прекрасные призраки прошлого, ангелы ушедшего детства, и это одна из самых ярких с визуальной и смысловой точки зрения сцен. 

Когда-то мальчик Лева постоянно стоял в подъезде и ему постоянно задавали вопрос, что он тут собственно делает. Лева неизменно отвечал, что смотрит на дождь. К нему тут же присоединялись взрослые, чтобы тоже услышать и увидеть дождь. Возникали  разговоры, казалось бы, ни о чем особенном,  но  воспоминания о них теперь так бесценны. В обрывках фраз – интонация времени,  понимание того,  кто есть кто. 

Сцена из спектакля. Фото: пресс-служба театра

Мама, папа и я – лучшая в мире советская семья. Красавица Марина, которую сыграла Нелли Уварова, – безусловно,  самая прекрасная мама на свете.  У кого еще такой сильный и надежный папа – Иван Воротняк?  Он может рассказать невероятные  истории о своем военном детстве. Они  совсем не героические. Например, про флюс, который можно вырезать ножом. 

Мама очень гордится расположением образованных соседей с другого этажа. Иногда они приглашают всю семью к себе в гости. Хозяин дома и интеллигент Жора Нудель  потребует не поминать всуе святое имя Пушкина. Из-за этого возникнет ссора. И вот уже в квартире появляется  «кое-кто еще», как сказано в программке. Некто кудрявый с бакенбардами, нальет себе рюмочку, закусит  пирогом с капустой. Словно за минуту до этого разгоряченные соседи не спорили о том,  съел бы  Пушкин  есть пирог с капустой или нет.  

Татьяна Веселкина, Дарья Семенова, Андрей Бажин и Виталий Тимашков сыграли по несколько ролей, превратив происходящее в карнавал. Татьяна Веселкина особенно хороша в  облике  пожилой, но бодрой соседки Маруси Ивановны. Мама Левы попросила ее присмотреть за сыном, пока сама на работе. Нужно забрать мальчика из школы, разогреть ему обед – ничего сложного. Лева с Марусей Ивановной постоянно спорят. Она ему показывает язык. А он стесняется, когда она приходит за ним в школу.  И так все это трогательно и нежно сделано. 

У папы есть сестра, а у нее есть муж, и он тайно приезжает  в Москву. Ночует не у себя дома,  а у родителей Левы, которые его фактически укрывают от милиции. Весь подъезд про это знает, но все молчат. Никто не сообщит, куда надо. А Лева с удивлением узнает, что есть на свете не только пионерские лагеря, но и таинственные другие – для взрослых людей. На дворе брежневская эпоха, а отголоски других времен вплетаются в настоящее. А жизнь впереди у мальчика – большая-большая, и  он не знает, какой она будет. Зато нам все об этом известно.