Валерий Николаев рассказал о перевоплощении в деда и правильных актерских капризах

Герой Валерия Николаева в сериале «Мой брат — клон» канала СТС — 73-летний ученый-генетик и дедушка главного героя. Подобное перевоплощение можно назвать неожиданным. Актер, мягко говоря, моложе своего героя, а давно выбранный здоровый образ жизни и занятия спортом помогают Валерию выглядеть очень бодро, по признанию многих, совсем не на паспортные 59. Однако перспектива превратиться в дедушку с интересной профессией оказалась для артиста весьма заманчивой.

— Отчасти в этом и заключался мой интерес к этому проекту, — говорит Валерий. — Конечно, мне очень помогли гримеры, без них я вряд ли справился бы. Но и сценарий был довольно хорошо проработан, поэтому все эти перевоплощения прошли не так уж сложно.

— Комедию часто называют непростым жанром, а молодежная комедия для актеров постарше может стать тем еще испытанием. Вам все сценарные шутки были понятны?

— Это действительно юмористическая история, но сейчас есть еще и жанр под названием драмеди (в таких проектах комедия и драма дополняют друг друга. — «МК»). И, наверное, сериал к этому жанру ближе. Все приколы и смешные моменты игрались нами по классической школе. Мы не пытались никого смешить, но в итоге мне было смешно. Все шутки я понял, надеюсь, и зрители находят забавные и смешные моменты.

— У вас в фильмографии не так много комедий. Как вы к ним относитесь?

— Очень люблю. Но все зависит от материала. Жанр комедии действительно один из самых сложных жанров. Сценарий и игра актеров должны быть настолько точны и правдивы, чтобы зритель сразу мог узнать себя и реагировать на все и улыбкой, и взрывом смеха. Когда такое происходит — для меня это самое дорогое в моей профессии. Всегда привожу в пример фильм «Cлезы капали» Георгия Данелии. Это смех сквозь слезы, и Евгений Леонов там просто творит чудеса.

— Сейчас снимают довольно много самых разных сериалов, и некоторые ваши коллеги выпускают по нескольку проектов в год. Вы снимаетесь гораздо реже. Видимо, вас непросто заинтересовать…

— Как только попадается что-то интересное, где актеру есть чем заняться, то я с удовольствием берусь. Если нет, то разрабатываю свой собственный сериал, который, надеюсь, скоро будет снят и представлен публике.

Фото: пресс-служба стс

— Популярные музыканты часто недолюбливают свои большие хиты, заявляя, как правило, что есть у них песни тоньше и сложнее. Вместе с вашим именем чаще всего называют сериал «День рождения буржуя». Какие лично у вас отношения с этим проектом?

— Я к этой работе отношусь очень трепетно. В свое время это был один из первых больших сериалов, и вся команда очень хотела, чтобы все получилось. Мы снимали не совсем сериал, а скорее многосерийный художественный фильм, вспоминая классику, на которой учились, вроде «Семнадцати мгновений весны» или «Вариант «Омега». Снимали мы на пленку, потом все полностью переозвучивали, как в кино. Подобрался отличный состав, сценарист прислушивался к нашим пожеланиям и вносил правки. Абсолютно все приходили на площадку не с холодными носами: предлагали, высказывали мнения, старались, чтобы все получалось как можно более точно. Конечно, на такое внимание аудитории мало кто рассчитывал. Но успех был невероятный. И эта заслуга всей команды. Так что я очень благодарен этой работе и, конечно, приему зрителей.

— «День рождения буржуя» вышел в 1999 году, и, наверное, съемочные площадки сериалов тех времен очень отличались от того, как все организовано сейчас…

— Отличия, конечно, есть. Сейчас есть определенное количество так называемых полезных минут, которые необходимо снимать каждый день. Это жесткий график и серьезные требования к готовности актеров. На разных проектах разные нормы выработки. В сериале «Мой брат — клон» сниматься было вполне комфортно. Выработка немаленькая, но организация площадки и понимание режиссера, что он в итоге хочет получить и сколько дублей для этого нужно, очень помогали.

— Вы снимались в нескольких больших голливудских проектах, где уровень организации процесса, наверное, был близок к идеальному. У нас сейчас встречается что-то подобное?

— Все зависит от продюсера и режиссера. Вообще Голливуд как некая производственная база — очень разный. Бывают примеры фантастической организации, как это было у Филлипа Нойса, Стивена Спилберга или Оливера Стоуна (актер снимался у этих режиссеров,. Соответственно, в фильмах «Святой» (1997), «Терминал» (2004) и «Поворот» (1997). — «МК»). Но были проекты, когда приезжаешь на съемку и просто диву даешься: вроде бы Голливуд, а все так бездарно. У нас то же самое. Иногда площадка работает как единый слаженный механизм, и делается все для того, чтобы актеры и режиссер дали на экране максимальный результат. А иногда теряется время, возникает лишняя нервозность из-за того, что не все привезли и так далее. Никогда не забуду, как снимался у Данелии в картине «Настя». Была ночная смена на Чистых прудах, в какой-то момент объявили перерыв. И пока все кушали, я увидел, как Георгий Николаевич протирает стекло трамвая платочком, чтобы камера, которая стояла на улице, лучше показала происходящее внутри вагона. Его площадка работала феноменально, режиссера слушали, открыв рот, и все его требования выполняли как можно точнее.

— В Интернете есть любительские видео, на которых актеры, иногда не выбирая выражений, возмущаются организацией съемок. И со стороны кому-то кажется, что они просто капризничают…

— Я хорошо понимаю эту требовательность. Актер в конечном итоге и отвечает перед зрителями за качество того, что показано на экране. Именно его лицо ассоциируется с фильмом или сериалом. И зрителю совершенно неинтересно, что на съемках пошло не так, чего не хватило, когда опоздали. Я хорошо знаю, что Константин Хабенский, Михаил Пореченков, Владимир Машков и другие очень ответственно относятся к происходящему на площадке. Они лишены звездной болезни, но в моменты, когда может быть потеряно качество, будут серьезно настаивать на том, чтобы все было сделано правильно. Их опыт позволяет понимать: всякие, казалось бы, мелочи могут отразиться на том, что увидят зрители, и помешать актеру выглядеть в сцене по максимуму.

— Довольно часто идут разговоры о том, что в местной киноиндустрии жуткий кризис кадров. На ваш взгляд, так оно и есть?

— Я не смогу дать какие-то цифры, но уверен, что чем больше будет на площадке настоящих профессионалов, тем, конечно, лучше. В девяностых и начале нулевых ушли те люди, которые держали традицию, а приходить стали те, кто не получил необходимых знаний. Сейчас это постепенно исправляется. Есть проекты, где речь идет о вроде бы простых человеческих отношениях, на визуальный блокбастер никто не замахивается, но за этим интересно следить, потому что здорово сделано. И вижу такое все чаще и чаще. Значит, становится больше людей, способных реализовывать самые разные сценарии. Чтобы получалось, нужно делать.