НОВОСТИ / РОССИЯОн читает Пушкина наизусть, поёт русские народные песни и говорит только по-русски. Но его не пускают в школу — потому что он «не прошёл тест на знание русского языка». Тихону 7 лет. Он — русский ребёнок, выросший в Казахстане, вернувшийся с родителями на историческую родину. А отныне его держат за дверью образовательной системы, потому что возникли бюрократические загвоздки.
Семья Костенко переехала из Казахстана в Мытищи в декабре 2024 года по программе переселения соотечественников. Родители Евгения и Дмитрий — коренные русские, их родители в советское время переехали в Казахстан. Всю жизнь они говорили дома на русском, воспитывали сына Тихона в русской культуре, читали ему Пушкина, смотрели «Алёшу Поповича», пели «Калинку» на праздники. Когда в Казахстане стали усиливаться языковые ограничения, когда дети начали сталкиваться с дискриминацией в школах — семья решила: пора возвращаться.
«Мы ехали сюда, чтобы наш сын не ощущал себя чужим. Чтобы он мог учиться в русской школе, общаться с русскими детьми, расти в своей культуре. А вместо этого его не пускают в класс, потому что он «не прошёл тест на русский язык»», — говорит Евгения Костенко, 30-летняя мама, которая уже 9 месяцев борется за право своего ребёнка получать образование.
Тихон уже начал учиться в первом классе в Казахстане. В РФ всё должно было быть проще: документы, перевод, зачисление. Но реальность оказалась иной.
С 1 апреля 2025 года в РФ вступили в силу новейшие нормативные акты, регулирующие приём детей иностранных граждан в общеобразовательные учреждения. Суть проста: без подтверждения уровня владения русским языком ребёнок не может быть зачислен в школу. Цель — упростить работу педагогам, обеспечить равные условия для всех, исключить ситуации, когда дети, не знающие русского, попадают в классы, где невозможно вести обучение.
Но в этом законе есть серьезный нюанс: он не делает различий между мигрантами и репатриантами.
Для государства — это одинаково: «ребёнок, не являющийся гражданином РФ». Неважно, что его родители — потомки русских, что он говорит на русском с детства, что его бабушка живёт в Твери, а дедушка служил в Советской армии. Для системы он — «иностранец». И подпадает под те же жёсткие требования, что и дети из Узбекистана, Таджикистана или Вьетнама, чьи родители не говорят по-русски дома.
«Получается, мы — русская семья, которая вернулась домой, — говорит Евгения, — но нас ставят в 1 ряд с теми, кто приехал за зарплатой, и чьи дети вообще не знают алфавита. Мы не просим льгот. Мы просим просто… признать, что мы — свои».
Первый отказ пришёл из местной школы:
«Нет свободных мест».
Евгения обратилась в другую — та тоже была переполнена. Тогда ей предложили семейное обучение — формат, который позволяет ребёнку учиться дома под руководством учителя, но с обяза...