Автор: Ярослав Бушмицкий.(МемуаристЪ). 103,7 тыс подписчиков. Как отличить фальшивку Сталинской поры. Это важно уметь, так как борцы со "Сталинизмом" задолбали всех своими антисталинскими - антисоветскими фальшивками.

Ребятушки, ну сил нет, уже вот где сидит! Как ни напишу про очередную бумажку о репрессиях, что как-то не сильно она достоверная… Сразу девятый вал обвинений. Мол, а, не нравится, сталинист проклятый, правда глаза колет! Как не нравится, так сразу фальшивкой объявил! Удобненько!

Что сказать, верхним историко-архивным не обременён. Корочки заслуженного историка имени Солженицына тоже не имею. Человек я простой, потому никакой сложности в проверке архивных документов не вижу.

Нет, серьёзно, дело это не простое, а очень простое. Примерно как коровье мычание, с тигром не спутаешь.

Про Большой Террор аж три книжки с фотокопиями из архивов издал, насмотрелся. С вероятностью процентов девяносто скажу – фальшивки есть. И их прямо много, особенно в некоторых архивах московских. До городов и сёл в девяностые доехали не все.

Можно долго по озверения спорить – был террор, не было террора, был Сталин святым или злодеем. Слова – штука пружинистая, отлетают как от стенки. Зато все при деле.

А можно сделать простейшую вещь. Ведь в чём беда – мы до сих пор колупаемся по архивным сборникам девяностых и начала двухтысячных. Где вместо документов просто буковки перепечаток.

Есть ли такие документы в архивах, насколько они подлинные, что в них, на самом деле, написано? Никто не знает.

Тем более, издавались эти сборники вовсе не архивами! Издавали их разные смешные издательства на западные денежки. Это не догадка, это у них прямо под обложкой напечатано в виде благодарностей всяким Бостонским и Мюнхенским фондам за демократию и разоблачение ужасов Сталинизма.

Нет, можно и по ним кое-что накопать. Когда в документе, вдруг, указан не существующий еще край. Когда должность большого начальника одна, а по времени не совпадает.

Или как с той самой бумагой про зверства на шахте имени Молотова. Всё хорошо в докладе партийного начальника, одна беда – сохранился указ о присвоении шахте имени Вячеслава Михайловича. Дата указа через пару лет после фальшивого доклада о расстрелах и убиенных детях кулаков. Бывает, сели в лужу.

Но такая удача – редкость. Обычно по тексту можно лишь вопросов накидать. Нет, когда сотнями эти документы видел, там чувствуешь уже – фальшивка перед нами, бредятина написана с юридической точки зрения. Но чутьё к делу не пришьёшь.

Но рецепт есть и очень простой. Человек я механический, жестянщик я. Потому и рецепт сугубо материальный.

Берётся документ из архива и на экспертизу. И там тоже никаких чудес не требуется. Методы проверки чуть ли не кустарные.

Отрезали уголок и в хроматограф. Пыхнуло пламенем, посмотрели на спектр. Дело пяти минут, в любой химической лаборатории есть.

И сразу понятно будет бумага тридцатых годов или восьмидесятых. А толковый эксперт по линиям вплоть до фабрики назовёт. Довольно прилично разнилась бумага в те годы.

А дальше такой же анализ чернил. Датируются они с фантастической точностью. Благо всего-то сотня лет прошла. Сохранность материала для анализа – любой историк средневековья обзавидуется. Про античность, вовсе, молчу.

И опять же, состав чернил очень и очень разный и по годам, и по фабрикам. Тут не ошибёшься, данные объективные.

И это не только к рукописным добавкам относится. Печатная машинка тоже через чернильную ленту бьёт и эти чернила на бумаге тоже отлично исследуются.

А дальше можно у своего ребёнка детский микроскоп отобрать. И посмотреть на линии. И без всяких экспертов увидите – пером писано или современной шариковой ручкой. Там увеличения-то большого не надо.

Ровно так же анализируется печать. Там, кстати, сразу видно что поверх чего поставлено. Печатали поверх штампа или наоборот.

Это экспертизы простейшие, примитивные. А дальше можно к соседке-пенсионерке заглянуть. Которая всю жизнь в сберкассе отработала.

Показать ей подпись под документом и на другой бумажке того же гражданина. Безо всяких экспертов со 100% надёжностью скажет – выдала бы она со сберкнижки червонец под такую подпись или нет. Там тоже чудес нет, сугубая внимательность.

И да, шрифт пишущей машинки сравнить много ума не надо. Разные буковки у всех машинок были. Даже в одной серии разные.

А уж Ремингтон тридцатых от советской машинки Ятрань семидесятых отличить всегда можно. Кстати тем же микроскопом однозначно увидим это молоточек по бумаге стучал или на принтере накатали «под печатную машинку». Очень просто – промята бумага в букве или пластиковым горбиком тонера высится.

Вангую, что процентов семьдесят документов о зверских репрессиях отсеются уже на этом этапе. На игрушечном микроскопе и бабушке из сберкассы.

А дальше – архивный поиск. Я не знаю, что там в учебниках настоящим историкам пишут. По-моему, чепуху какую-то.

Потому что найти надо, всего-то, синхронную бумажку. Любое ведомство десятками в день бумаги выпускает. Так надо найти того же дня или ближайшего.

Я даже такое находил. Разница между документами всего в сутки. Ведомство то же, подписант тот же. Архивы, правда, разные, на чём и погорели. Я даже в книжку эту чудесную историю тиснул.

Кладёшь рядом два даже не документа, фотокопии. А там чудесным образом за ночь полностью поменялся бланк ведомства, поменялись правила оформления, даже название наркомата пишут иначе.

И подпись большого начальника совсем другая. Переотмечал вчера? С утра не смог вспомнить как подписываться? Ну не бывает же чудес, хотя бы один из документов обязан фальшивкой оказаться.

А ещё можно на номер регистрации посмотреть. Он должен быть подряд. А тут совсем другая нумерация, как такое может быть?

Кстати, про номера. В уважающем себя ведомстве журналы регистрации корреспонденции в тех же архивах аккуратно лежат. Никаких проблем поднять и посмотреть – был ли документ с таким номером в эту дату.

А в толковом журнале и краткое содержание бумаги укажут, и кто подписал. Почему ни один «настоящий» историк туда не заглядывает?

Я уж молчу о документах страшно секретных. А документы о репрессиях почти все такие. А как иначе объяснишь где они были полвека, почему о них страна даже не подозревала. В страшном секрете хранились в бане на даче Сталина.

Секретный документооборот – штука совсем особая. Там на каждую бумажку три карточки заведено. Если документ рассекречен – откуда он взялся, где хранился, даже кто его читал и когда – это же всё записано в формулярах! Ну так покажите эти документы!

Это всё проверки крайне нехитрые. Денег особых не стоят. И не надо через них тысячами документы прогонять, вовсе нет.

Главных документов по любой теме от силы сотня, ну две. Их доказанно проверь и по ним все оставльные сверять можно. Если не бьётся с подтверждённым документом – можно сразу в утиль истории.

Почему это не делается? Почему нас опять и опять призывают верить в расстрельные списки Сталина, в репрессивные приказы Ежова? В бумаги о зверствах над кулаками, поляками, корейцами и прочее?

Чего уж проще – детский микроскоп, бабушка из Сберкассы, одно сравнить, другое проверить. И все вопросы снимутся сразу. Глядишь, наука история только выиграет.

Но ничего этого нет. Почему так – вопрос риторический, сами знаете. Вот и остаётся нам только колупать архивные сборники да редкие фотокопии.

Тут глупость найдём, там ошибку. И не стукнешь кулаком по столу, мол, вот она, геббельсовская пропаганда. Но по совокупности сказать почти всегда можно. Вот этот документ на подлинный похож. А это липа какая-то антисоветская.

Хотелось бы, чтобы над архивами взошла пролетарская заря научной проверки документов. Но до той поры придётся перебиваться, увы, косвенными доказательствами и вилами по воде водить. И порой эти вилы цепляют крупную архивную рыбку. Так что дело это нужное и бросать его нельзя.

Что мне там нравится в документе, что не нравится – это не аргумент. Оно или соответствует закону, построению органов, деловым порядкам. Или грубо противоречит. И это повод задуматься. А думать, вообще, полезно. Чего и Вам желаю.