
Это кажется нынче итогом:
Погребения ритуал,
Бесконечная злая дорога,
По которой идет Иоанн.
Даже в мысли пока что не создан
Ненаписанный Новый Завет.
Только жаркий израильский воздух,
Только тусклый горячечный свет.
И потом, в зыбких сумерках синих,
Где от зарева отсвет кровав,
Точно так же идет по России
Никому не известный Иван.
Он не видел давно уже бритву,
Он немолод и плащ на нем ветх,
Он хранит тишину и молитву,
Ничего не имеючи сверх.
Вышел месяц, в улыбке оскален,
И роняет цветы абрикос.
И отъят несдвигаемый камень,
И из гроба выходит Христос.
*******
Когда свершилось все -
Исполнилось - наполнилось - как чаша,
То Он спустился в ад,
К погибшим,
к павшим,
И обратил на них Свое лицо.
О, как в тот день апостолы рыдали,
Не пели птицы и горчили хлебы,
Как жарило горячечное небо
В своей печали.
Как мертвая, в дому своем лежала
Мария, и молилась Магдалина.
Горы Голгофы сумрачная глина,
Казалось, все на свете пропитала.
А Он сошел во ад
К тем, кто вовеки не имел надежды,
(Ну тоже, право, вот подумай - где ж ты,
Конец всего,
Шеол,
Кто беден, кто богат -
Не разбирала смерть,
Кто умер - обречён
И до конца времен).
О, как они пошли к Нему - на свет,
Неловкими шагами,
Непривычно,
Все обречённые,
Все безъязычные,
Все, кто считал, что искупленья нет.
В аду разъятом в первый раз блеснуло
Живое солнце.
Отступила мгла.
И смерть к Нему на брюхе подползла
И руку неуверенно лизнула.