Инопланетянка с Кузнецкого Моста

Каждая эпоха имеет свои стандарты красоты и моды. И манекенщицы, их представляющие, становятся символами времени. В СССР середины XX века тоже мечтали модно и красиво одеваться. Ведь совсем недавно кончилась война, сердца жаждали мирных радостей. Вот только стремление это воспринималось в тогдашнем обществе как буржуазное, пошлое, недостойное советского человека, которому нужно было снова забыть о себе и строить светлое коммунистическое будущее. Но нашлись и те, кто все-таки пытался внести в жизнь модные краски, - это были прежде всего те немногие, кто работал в официально разрешенном Доме моды на Кузнецком Мосту. И судьба лучшей его манекенщицы Регины Збарской (1936-1987) горестно доказала: чтобы нести моду в те времена, надо было становиться героиней. Вот только не всем это под силу…

Ее взлет был фантастичен. Девушка невероятно эффектной внешности приехала в Москву из Вологды. Шел 1953 год, Регине Колесниковой (такой была ее девичья фамилия) было 17 лет. Она мечтала стать актрисой, но то ли не прошла по конкурсу, то ли посчитала, что не пройдет. В общем, девушка поступила во ВГИК на экономический факультет. Став студенткой, начала посещать тогдашние «тусовки» - посиделки в модных столичных кафе и богемные вечеринки.

На одной из таких вечеринок она и встретилась с известным модельером тех времен - Верой Араловой, работавшей на Кузнецком Мосту. Веру поразила внешность Регины - ни на кого не похожая, крайне индивидуальная, такую заметишь даже в толпе. К тому же Регина показалась Араловой загадочной и таинственной - «инопланетянкой», как окрестили потом девушку в Доме моделей на Кузнецком Мосту.

Успех «инопланетянки» был ошеломляющ. Регина обладала природным умением показать наряд с самой выигрышной стороны, при этом ее загадочность словно притягивала покупательниц. Московские модницы были поражены эффектной внешностью манекенщицы, особенно таинственным блеском ее глаз и каким-то холодным отстраненным выражением лица. Недаром ее прозвали Снежной королевой. Регина умела настолько блестяще подать себя, что даже свой единственный недостаток - кривые ноги - преподносила как достоинство. Представляете, сколь огромной должна быть индивидуальность манекенщицы, чтобы зритель не увидел ее кривых ног!

Девушке сделал предложение самый известный ловелас и светский лев тех времен, художник Лев Збарский. Он происходил из семьи, принадлежавшей к особой советской элите. Его отец, доктор и известный ученый Борис Збарский, забальзамировал тело Ленина, лежавшее в мавзолее, и регулярно проводил его осмотры и обновление. Даже сам Сталин не смог прицепиться к ученому-медику и оставил его в покое - кто же еще сможет столь успешно сохранять мумию вождя мирового пролетариата?..

Но что могла Регина Колесникова, став Збарской, предложить ученому и образованному семейству? Хотя девушка и сумела выучить французский язык (надо же как-то общаться на показах в Париже, куда ее регулярно вывозили в составе советских делегаций), но всегда помнила, что родилась в простой семье, окончила далеко не элитную школу в провинциальной Вологде. И тогда Регина придумала себе детство. Позабыв об отце, отставном военном Колесникове, и маме-бухгалтерше, она создала себе новых родителей: отца - воздушного гимнаста благородных кровей из Югославии, и мать - дворянку, вынужденно ставшую цирковой актрисой. Ну а чтобы оправдать их отсутствие, Регина объявила, что они трагически разбились, выступая под куполом цирка.

Но сколь сложно оказалось жить во лжи! Чтобы ненароком не проговориться, Регина всегда была настороже. Она ни с кем не сближалась, у нее не было ни подружек, ни друзей. Памятуя о своем «аристократическом» происхождении, Збарская не общалась даже с коллегами-манекенщицами. Ну а беседуя по-французски с королями всемирной моды Диором и Карденом, она вообще старалась не обращать внимание на неустроенную советскую действительность той поры.

«Регина все время играла какую-то сложную роль перед всеми нами и, главное, перед самой собой, - вспоминали ее знакомые. - Беда в том, что она была из простых, но любила казаться аристократкой и очень боялась, что однажды ее сбросят с пьедестала. Это казалось ей самым страшным в жизни, у нее не было близких друзей, поэтому не осталось практически никого, кто мог бы рассказать о ней что-то действительно искреннее».

Вот так первая ложь породила все остальные, превратила жизнь в кошмар одиночества. Впрочем, существовал же супруг, Лев Збарский. Увы, он-то преотлично понял, что Регина только на подиуме - королева моды, в доме же она - все та же девчонка, приехавшая покорять Москву из Вологды. И никакие Колесниковы светским и элитным Збарским не чета. Так, взяли красотку из милости. Она же - из грязи, а они - князи…

Регина очень хотела ребенка, но муж оказался против. Пришлось сделать аборт. Вот только вернувшись из больницы, Збарская изменилась до неузнаваемости: ее мучило чувство вины перед нерожденным ребенком. Тогда она впервые обратилась к невропатологу. Тот выписал антидепрессанты. И уже через пару месяцев Регина не могла без них обходиться. Наступал ад - Збарская теряла контроль над собой. Ее забирали в больницу, проще говоря, в сумасшедший дом. Подлечившись, она возвращалась в жизнь.

Но товарки по работе, поняв, что прима теряет свои позиции, начинали травить беднягу. То в ее туфлях оказывались кнопки, то на теле появлялись ожоги от «случайно» упавшего горячего утюга. А однажды манекенщицы и вовсе подали петицию начальству: мы или Збарская! Основным обвинением стал ее «антисоветский» образ жизни и взглядов. Ведь ни одна настоящая советская женщина не станет шляться по злачным местам типа ресторанов или получать посылки из-за рубежа - и не с чем-либо общественно полезным, а с духами и помадами!

Словом, Регину уволили. И она опять оказалась в сумасшедшем доме. Все пошло по кругу: болезнь, выздоровление, снова болезнь. После одной такой госпитализации ей вообще пришлось устроиться уборщицей. Страшно представить, что пережила бывшая королева подиума, подметающая теперь гримерки новых манекенщиц, молодых да ранних.

С мужем она разошлась. Ни родственников, ни подруг - ни одной родной души не было. Не оттого ли, выходя из очередной психушки, Регина в который раз попыталась покончить с собой. В ноябре 1987 года это ей, наконец, удалось. На похороны не пришел никто. И где ее могила, теперь неизвестно…

Удивительно, но после смерти Збарской слухи и сплетни о ней разгорелись с новой силой - теперь уже даже с интонациями сочувствия. Заговорили, что ее частые гастроли на Запад были подстроены всесильным Комитетом государственной безопасности, поскольку Збарская была его секретным агентом и выполняла какие-то деликатные поручения. Судачили о том, что именно по приказу КГБ она подбирала друзей за рубежом, пытаясь завербовать их. И даже спала со знаменитым Ивом Монтаном в расчете на то, что он станет тайным резидентом советской разведки: ведь всем известно, что Монтан симпатизировал коммунистам. Шептались даже, что именно КГБ упрятал Збарскую в психбольницу, чтобы она не поведала ни об одной тайне, которую знала.

Что тут правда, что вымысел - никто уже не узнает. Но возможно, все нервные срывы манекенщицы были вызваны не просто болезнью, а страхом перед всесильным КГБ. Может, потому Регина и старалась ни с кем не общаться, вести себя «неприступно», чтобы никого ненароком не подвести? Но тогда ее жизнь обретает еще более трагический оттенок…

Однако и в сложном мире моды нашлись все-таки люди, способные на добрые воспоминания о Королеве советского подиума. Взять хотя бы Вячеслава Зайцева, нашего замечательного кудесника моды, который в последние годы старался хоть как-то скрасить жизнь «бывшей модели Збарской». Зайцев принял ее на работу в свой Дом моды, дарил ей новые платья, чтобы она хоть как-то чувствовала себя причастной к выбросившему ее модельному бизнесу.

«Конечно, мне было ее безумно жаль… - признавался Вячеслав Михайлович. - Я ведь помнил другую Регину, добрую и счастливую, в самом зените ее славы. Вы знаете, она тайком, чтобы другие манекенщицы не узнали об этой слабости, подкармливала меня в мои первые годы в Москве. Голодного ивановского мальчишку, который приехал покорять столицу, как и она сама когда-то. Разве мог я забыть ее доброту?»

Словом, при ближайшем общении Снежная королева подиума не видится ни холодной, ни равнодушной инопланетянкой. Пришлась бы ее жизнь на другое время или другую страну, она стала бы символом моды, нации. Как сейчас говорят - «иконой стиля». Но эта красавица с загадочными и грустными глазами стала изгоем в своем мире. А ведь она и всего-то хотела нести людям праздник. Звала из тягостного беспросветного застоя в яркий мир мечты. Только никто этого не оценил - ни власти, ни обыватели. Помните, как говаривали: «В нашей стране секса нет» или «Красота мне эта ни к чему!» Так неужели настоящей красоте только и место, что в сумасшедшем доме?.

Елена Анатольевна Коровина, «Великие женщины мировой истории. 100 сюжетов о трагедиях и триумфах прекрасной половины человечества», 2011г.