Как американские компании вернутся в Россию

Американский бизнес хочет вернуться в Россию, но теперь игра пойдет по российским правилам. Такой вывод можно сделать из заявлений официальных лиц, прозвучавших за последние недели, когда американо-российские контакты возобновились. Как выяснилось, многие заокеанские компании, вынужденно ушедшие из-за санкций, сохранили каналы работы с нашей страной — топовые фирмы продолжают сотрудничать, просто сменив свой юридический статус или название.

Ключевой вопрос: готовы ли американские корпорации к реальному полномасштабному партнерству? Ответ на него искали директор Высшей школы финансов РЭУ им. Плеханова, доктор экономических наук Константин Ордов, член Совета по финансово-промышленной и инвестиционной политике ТПП России Анна Вовк и ведущий эксперт Центра политических технологий Никита Масленников.

Технология возвращения

— Учитывая заявления члена нашей переговорной группы, главы РФПИ Кирилла Дмитриева о необходимости создания совместных предприятий для возвращения американского бизнеса в Россию, какие проекты находятся на стадии обсуждения или реализации? В каких сферах такая перспектива наиболее вероятна?

Масленников: — Из 659 американских компаний, работавших в России до 2022 года, лишь 159 остались в полном объеме, а 178 действуют с ограничениями. При этом бизнес находит обходные пути — как, например, Schlumberger, который, сменив бренд, поставил в 2024 году оборудование на $170 млн через третьи страны.

Хотя конкретных проектов пока нет, РФПИ уже направил предложения США и ждет ответа. Среди возможных направлений сотрудничества — Арктика (Гыданский полуостров с его углеводородами), редкоземельные металлы (хотя здесь встает вопрос признания новых территорий) и алюминиевый комплекс в Красноярском крае с инвестициями до 150 млрд рублей.

Любопытно предложение Илону Маску о совместной миссии на Марс к 2029 году. Но главный аргумент для возвращения — потери американских компаний от сворачивания бизнеса в России: $324 млрд, особенно в IT, финансах и промышленности. Американский бизнес ищет возможности, и Россия их предлагает, но пока все зависит от политической воли.

Ордов: — Разграничить американские и неамериканские компании сегодня действительно сложно — большинство из них транснациональные. Они часто готовы менять штаб-квартиры в зависимости от налоговых условий. Однако важно не только юридическое присутствие в России, но и возможность выстраивать партнерство, распределять права на технологии и инвестиции. Ключевой вопрос: насколько такие инициативы вызовут взаимный интерес? Мы уже видели подобный сценарий на автомобильном рынке, где наличие 140 миллионов платежеспособных покупателей нашей страны привлекает любые компании.

Вовк: — В первую очередь вернуться захотят те компании, которые получат стратегическое согласие от правительств обеих стран. Это касается сфер, требующих прямых инвестиций, где Россия готова к сотрудничеству и открытию отраслей.

Стоит учитывать разницу в ставках рефинансирования: в России она составляет 21%, в то время как в США — всего 4%. Это показывает зависимость рубля от доллара, что делает нашу экономику крайне нуждающейся в прямых иностранных инвестициях. Внутренняя политика Центробанка фактически открывает двери для внешнего капитала. Насколько это правильно — вопрос дискуссионный, но потребность в инвестициях очевидна.

В 90-е годы многие российские активы были проданы за бесценок, но сейчас ситуация изменилась: западный бизнес самоустранился. Однако готовы ли в России снова приветствовать американские компании — большой вопрос.

В частном секторе многие компании заключали соглашения с правом обратного выкупа. Например, «Макдоналдс» юридически сохраняет возможность вернуться, независимо от желания российского рынка. «ПепсиКо» и «Кока-Кола» формально не покидали страну, продолжая работать под другими брендами, но без новых инвестиций.

Рынок не терпит пустоты, и сегодня он уже поделен. Если изменить внутреннюю фискальную политику, можно активизировать собственные инвестиции без необходимости в американском капитале. Сейчас бизнесу невыгодно вкладываться в реальный сектор экономики — проще держать деньги в банке под проценты. Вопрос в создании условий для оживления внутреннего рынка.

— Однако товарооборот между Россией и США даже в досанкционный период был невысоким. Это как-то сказывается на перспективах сотрудничества?

Ордов: — Несмотря на низкий товарооборот между нашими странами, американский бизнес явно проявляет заинтересованность в том, чтобы вернуться раньше европейских конкурентов. Это создает для России возможность диктовать более выгодные условия для иностранных компаний, выходящих на наш рынок. В результате можно сформировать устойчивый фундамент для долгосрочных инвестиций.

Масленников: — Объем торговли между Россией и США действительно невелик. Для сравнения: по итогам прошлого года товарооборот с Китаем составил 245 млрд долларов, тогда как с США — всего около 3% от этой суммы. Однако в последние дни в международной прессе и экспертном сообществе все чаще звучит фраза: «2025 год — удвоение товарооборота». Это означает, что в перспективе ожидается рост до 6–8%. Данный процесс во многом связан с возвращением иностранных компаний на российский рынок.

И снова здравствуйте?

— Давайте уточним. Получается, что мы можем пустить к себе американские компании, а можем и не пустить. Значит ли это, что есть законные способы ограничить их возвращение в Россию?

Масленников: — В новых условиях все очевидно. Когда Владимир Путин говорил о проверках компаний, желающих вернуться, речь шла о том, не участвовали ли они в снабжении вооруженных сил Украины — будь то вооружение, продовольствие или другие ресурсы. Их возвращение будет сопровождаться новыми требованиями. О необходимости выработки таких подходов недавно заявил вице-премьер Денис Мантуров на съезде РСПП.

Сейчас речь идет, в частности, о новых требованиях к локализации производства. Пока детали неясны, но очевидно, что иностранным компаниям предложат: «Возвращайтесь, но на новых условиях».

Кроме того, есть еще один фактор, который может снизить мотивацию к возвращению. Из 579 компаний, которые официально ушли, опционы на обратный выкуп активов оформили только 18. Уже был прецедент с Renault и АвтоВАЗом, когда АвтоВАЗ заявил: «Вы имеете право вернуться, но возместите нам 11 миллиардов рублей инвестиций, сделанных в ваше отсутствие». Сейчас этот вопрос завис, идут переговоры. Так или иначе, какое-то решение найдут, но для многих это станет сдерживающим фактором: «Вернуться и платить за свое же место?»

Вовк: — Если говорить о государственном регулировании, то очевидно, что условия возвращения западных компаний должны быть проработаны на законодательном уровне. Но если смотреть с позиций бизнеса, то тут вопрос в другом. Наш частный бизнес получил возможность сделать выводы: когда ему «помахали ручкой», все инвестиции за годы были обнулены. А теперь получается — снова здравствуйте, и все как ни в чем не бывало? Думаю, вывод напрашивается сам собой: так быть не должно. Я рассуждаю с точки зрения обычного предпринимателя.

— Visa и Mastercard долгое время были монополистами на рынке платежей в России. После их ухода появились альтернативы, в том числе активно развился сегмент QR-платежей. Это оказалось удобнее и дешевле как для бизнеса, так и для банков. Получается, с экономической точки зрения никто особо не заинтересован в возвращении старых игроков? Или, на ваш взгляд, перспективы все же есть?

Масленников: — Если говорить о работе Visa и Mastercard внутри России, их возможности сейчас крайне ограниченны. Теоретически они могут вернуться, предложив новые продуктовые линейки и платежные инструменты. Если они окажутся конкурентоспособными по сравнению с тем, что уже есть, то, возможно, рынок их примет. Но тут важно разобраться, что именно они могут предложить.

Что касается использования этих карт за рубежом, то все зависит от клиентского спроса. Если есть необходимость и карты работают надежно, то они найдут свою нишу. Ранее российские банки могли по запросу клиента выпускать такие карты. Например, у человека есть карта «Мир», но она плохо работает в условном Таиланде. В таком случае банк мог предложить альтернативу через корреспондентские отношения с международными платежными системами. Такой механизм, возможно, сохранится.

Ордов: — Национальная система платежных карт уже доказала свою эффективность, показав всему миру, что может работать надежно. Мы уже три года живем без SWIFT, что когда-то казалось серьезным вызовом, но стало вполне преодолимым благодаря цифровым технологиям. Да, ограничения на международные транзакции сохраняются, но если санкции будут сняты, то национальная платежная система «Мир» сможет полноценно работать за границей. И, возможно, наши граждане предпочтут остаться с ней, особенно если это будет выгодно — например, за счет кешбэков и экономии на комиссиях.

Что касается Visa и Mastercard, сегодня они активно развивают направление, которое требует особого внимания, — работу с криптовалютами. Они заявляют о готовности интегрировать транзакции с цифровыми активами, которые в России пока находятся либо в серой зоне, либо слабо регулируются. Это вызывает вопросы.

Важно помнить, что Visa и Mastercard — частные компании, их деятельность не регулируется Центральным банком РФ. Их возвращение может вызвать противоречия с российским законодательством в сфере цифровых активов. Если же условием их работы в России станет интеграция цифрового рубля, который уже готов выйти за рамки пилотного проекта, это может изменить ситуацию. Такой шаг может стать фактором, который усилит позиции рубля как конвертируемой валюты и окажет поддержку российской экономике.

Вовк: — Я скептически оцениваю перспективы возвращения Visa и Mastercard. Их уход стал частью геополитического противостояния, ударившего по простым россиянам. Сегодня лишь 2% граждан, часто выезжающих за рубеж, по-прежнему используют эти карты через третьи страны — остальные уже адаптировались.

Российская платежная система, вопреки санкциям, демонстрирует впечатляющее развитие: карты «Мир» принимают на Кубе, QR-платежи работают в Турции, а переговоры ведутся с Азией. При этом отечественный банковский сервис превосходит европейский по удобству и технологичности.

Но даже если западные платежные системы вдруг получат зеленый свет в России, вряд ли они вернут массового пользователя. Доверие подорвано — как в 90-е годы к банкам, когда люди теряли вклады. Да и ничего принципиально нового эти системы нам уже не предложат: российские альтернативы не просто заполнили нишу, а создали по-настоящему конкурентный рынок.

Требуется новая модель партнерства

— Насколько российские компании готовы к сотрудничеству с американскими партнерами в высокотехнологичных отраслях, таких как производство бытовой техники и авиастроение?

Масленников: — Несмотря на занятость многих ниш российскими компаниями, в высокотехнологичных отраслях, таких как авиастроение, сотрудничество с американскими партнерами остается перспективным. Ключевую роль здесь играют редкоземельные металлы — например, даже небольшие добавки скандия в авиасплавы снижают вес конструкций на 30%.

Хотя Китай сейчас доминирует на этом рынке, совместные проекты с США могли бы дать России доступ к передовым материалам. Технологический прогресс сегодня во многом зависит от композитов и новых сплавов, а значит, у двух стран есть поле для взаимовыгодного обмена.

Нефтегазовый сектор — еще одна возможная точка соприкосновения, особенно в производстве высокомаржинальной продукции. Однако тут важно сохранять технологический суверенитет, выстраивая сотрудничество на четких условиях. Последние годы показали сильные стороны России, и теперь важно грамотно интегрировать их в международные проекты, не теряя стратегических приоритетов.

Ордов: — Сегодня речь идет не о простом возобновлении сотрудничества, а о принципиально новой модели — вертикальной интеграции с обязательной передачей технологий и локализацией производства. Прежняя схема, где Россия поставляла сырье, а получала назад готовую продукцию с наценкой, больше нашу страну не устраивает.

Особенно остро стоит вопрос в авиастроении: без иностранных партнеров отрасль ждет либо коллапс, либо мучительная, долгая и дорогая модернизация. Но возможны гибкие решения — например, совместные предприятия по обслуживанию техники, снижающие санкционные риски. Главное не повторять ошибок прошлого, а выстраивать партнерство на принципиально иных условиях.

— Какие уроки можно извлечь из опыта зарубежных компаний, продолжающих работать в России, для тех, кто рассматривает возможность возвращения? Какие стратегии оказались наиболее эффективными для адаптации к текущим условиям на российском рынке?

Вовк: — Точно знаю: практически все американские компании хотели бы остаться на российском рынке. Разница лишь в том, что одних принудили уйти политики, другие вынуждены были сделать своего рода демарш, а третьи просто затаились, сохранив присутствие. Например, ведущие аудиторские компании до сих пор работают в полном объеме, продолжая поставлять данные об экономике России, причем своему же правительству, но уже на коммерческой основе.

Удивляться тут не приходится: американский бизнес зависит от политики своего руководства — так же, как российский от своего. Вопрос в том, как быстро и надолго ли стороны смогут восстановить взаимодействие. Но это уже вопрос не к бизнесу, а к политикам.

Масленников: — Главный урок последних лет, начиная с ковида: нам категорически необходима новая экономическая структура. Нам нужно четко понимать, чего мы хотим. Сейчас государство устойчиво выполняет социальные и оборонные обязательства при ежегодном росте ВВП на 3–5%. Но текущие темпы — около 2% или ниже. Как добиться стабильности? Чьи инвестиции и технологии помогут? Сначала нам нужно внутренне определить стратегию, а уже потом предлагать зарубежным партнерам ясные условия: вот наши правила игры. Хотите — присоединяйтесь, нет — ваше право.

Ордов: — Санкции стали важным поворотным моментом, они заставили нас поверить в собственные силы. Мы наконец осознали, что ни американский, ни европейский бизнес не являются каким-то недостижимым эталоном, а российские компании вполне конкурентоспособны на мировом уровне.

При этом цифровизация в некоторых российских городах уже превосходит мировые показатели. Наша задача теперь — обеспечить равномерное технологическое развитие всех регионов страны, хотя это и непросто.

Иностранные технологии по-прежнему могут стать дополнительным стимулом для российской экономики. Нам нужно разумно использовать интерес зарубежного бизнеса к нашему рынку, но при этом защищать интересы своих граждан. Ведь конкуренция сдерживает рост цен, а борьба с инфляцией остается для нас ключевым вызовом.

Людмила Александрова

The post Как американские компании вернутся в Россию appeared first on Политический калейдоскоп.