Обретение истины воинами… Реплика к празднику

Поведаю теперь о том, почтенный Читатель, как обрёл я однажды истинное понимание сути круглых предметов и низверг во прах своё постыдное высокомерие… Отношусь я тому числу мужчин, которым довелось в юности отдать свой долг СССР, прослужив положенные два года в рядах Советской Армии. Дело это уже давнее, но до сих пор крепко памятное. Осень 1985 года. Наш доблестный 12-й отдельный гвардейский полк Войск правительственной связи, расквартированный в Гатчине...

Говорили у нас тогда, что «дембель неизбежен, как крах мирового империализма», и вот сладкое чувство приближения долгожданной демобилизации. Как передать эти переполняющие душу чувства? Коллективное посещение предельно увлекательного польского фильма, что шёл в советском прокате под невинным названием «Новые амазонки», после которого первогодки стояли с выражением унылой безысходности на скорбных физиономиях, мои же одногодки-старослужащие с лукаво довольным блеском глаз потирают вспотевшие ладошки, приговаривая с умилением: «Уж скоро, скоро…» Ох, времечко, что за времечко…

После того как публиковался в газетах соответствующий Приказ министра обороны о демобилизации очередной категории военнослужащих-срочников, означенные переходили в разряд «дембелей» практически официально. Почти уже гражданские люди… Независимо от числа лычек на погонах, нас начинали использовать на разного рода работах, не требующих большого разумения, но лишь исключительно физической силы и расторопности. Это была так называемая «дембельская» работа, от спорого и аккуратного исполнения которой зависела очерёдность нашего законного отправления к долгожданному дому. К мамам-папам, к любимым девушкам...

Так и мы, два бравых гвардейских сержанта — я и Вовка Савостян, отправлены были на пару, чтобы разгрузить КАМАЗ с прицепом, доставивший на склад старые списанные железные катушки с телефонным кабелем. Большие, тяжёлые и немалые числом. Они тесно гнездились в кузове и навевали некоторую печаль своим количеством. Задача из разряда «копать от забора и до обеда», поскольку строгого времени для исполнения нам не определили. Простая и незатейливая: последовательно и аккуратно переправить груз из кузова на склад. Парни мы были ответственные, трудились без лишних перекуров. Цепко ухватив за ускользающие из пальцев железные округлые бока, мы вдвоём с Володей старательно тащили эти проклятущие катушки, куда им следовало. Работа оказалась тяжёлая и нудная, однако исполнять её следовало неотвратимо. Таскали мы до обеда. И после обеда тоже таскали… Упарились, конечно, донельзя… Дело, однако, близилось к завершению, остался лишь прицеп, и с ним мы собирались управиться совсем скоро. Впереди отчётливо замаячил заслуженный отдых.

И тут мимо нас, по какой-то его ефрейторской надобности, судьба провела бойца из моего экипажа, Толика Пономаренко, служить которому оставалось ещё целых полгода. Длинный, чуток нескладный, с неизменным печально-сосредоточенным выражением, он неспешно брёл мимо. Узрев нашу дембельскую трудовую активность, Толик вдруг резко затормозил и сосредоточенно воззрился на то, как мы с Вовкой, пыхтя и отдуваясь, усердно тащим с платформы очередную катушку. Лицо его осветилось простодушным восторгом, обычно сонные глаза оживились и засияли. Анатолий внимательно разглядывал нас, и после очередной перетащенной нами бухты кабеля он приобретал всё более довольный и жизнерадостный вид. Просто светился счастьем, подлец!

Скажу откровенно, это сильно раздражало. Всегда раздражает, когда на тебя пялятся с таким пристальным вниманием, особенно если ты полдня занимаешься тяжёлым физическим трудом. Наконец Толик, очевидно дойдя до пределов своего восторга, цинично осклабился и с чувством произнёс: «Ддааа, реебятаа… Пора вас на дембель отпускать. Ой, порааа…» — После чего довольно заржал утробным голосом. Откровенно говоря, нам это не понравилось. Чувствовался какой-то подвох: «Ты чего лыбишься?» — недовольно насупив брови, угрюмо поинтересовался я. — «Парни! Они же КРУГЛЫЕ! Их катить можно!!!» — с непередаваемым сочувствием в голосе радостно проинформировал нас Пономаренко и снова заржал. После этого воспоследовала тягучая немая сцена, схожая с классикой русской литературы, во время которой мы с Вовкой в полном оцепенении смотрели друг на друга…

Вот уж никогда не поверил бы до этого, что когда-либо стану наглядным воплощением базового армейского принципа «круглое — таскать, квадратное — катить». Мне всегда это выражение казалось смешным абсурдом. Служить я пошёл со студенческой скамьи, со второго курса университета. Однако два года армейской жизни даром не прошли. На исходе второго года мы, два заслуженных дембеля, ничтоже сумняшеся, круглые железные катушки именно ТАСКАЛИ. Прозрев, по обретении высокой истины, мы за каких-то полчаса закатили оставшиеся бухты с кабелем на склад, нещадно пиная их при этом сапогами и тем самым несколько отводя страдающую душу… Работалось легко, достигли мы почти дзенского просветления…

Эпизод тот стал примером, как сама жизнь порой подводит нас к тому, что не следует с излишней гордыней относиться к своему уму и способностям, ибо подстерегают нас наглядные уроки, прямо указующие на внутренние наши несовершенства. Слава Советской Армии!

На обложке: Гвардейский экипаж тропосферной станции Р-410 ВПС принимает пищу на свежем воздухе, крайний справа — техник станции гв. сержант И.Н.Гусев, рядом с ним с пилоткой в руку стоит А.Пономаренко. На заднем плане приличествующие случаю лозунги: «Победу дают отличная выучка и взаимная выручка!», «Военная Присяга — клятва воина на верность Родине!» и «XXVII съезду КПСС — наш ратный труд!». ЛВО, лето 1985 года.

Игорь ГУСЕВ