Корр: Я насчитал в вашей приемной шесть Сталиных — пять портретов и один бюст…
— Там есть портреты и царских генералов — Скобелева, Ермолова, царей. Упреждая вопрос, объясню. Я воспринимаю историю как единую цепь взаимосвязанных, скованных между собой звеньев исторического процесса. Хватит уже делиться на красных и белых.
И Иван Грозный, и Петр I, и Екатерина II, и Александр III, и Николай II, и Ленин, и Сталин, и наш президент — это все единая история, и мы чтим ее во всем ее величии, цветущей многосложности и трагизме, к сожалению.
Поэтому там портреты не только Ленина и Сталина, но и царских генералов, там Михаил Дмитриевич Скобелев…
Корр: Но он там всего один.
— Нет!
Корр: Два? Но не шесть же. К Сталину у вас какое-то особое отношение?
— Просто есть понимание, что в краеугольный исторический период именно этой неординарной личности мы обязаны и победой в Великой Отечественной войне, и созданием ядерного оружия. Даже если мы принимаем во внимание — а мы обязаны принимать — трагизм того периода и жертвы, нельзя отменить историю, нельзя отказаться от нашего величия и достигнутых результатов.
Корр: А френч, в котором вы всегда ходите,— он сталинский?
— Нет. Это нонконформизм, наличие собственного стиля и дань уважения прошлому. Некоторые мои пиджаки напоминают мундиры гимназистов, другие — мундиры офицеров царской армии. Мой имидж — это некий отсыл к XIX веку, Советскому Союзу на заре формирования новой государственности, который проявился в том числе в имидже Сталина… Вообще, френчи — это английский стиль, который унаследовали китайцы, сделали своим достоянием. Так что это референс и к традиционному китайскому стилю.
Полный текст интересного интервью:https://www.kommersant.ru/doc/7310378