Почему Америка всегда будет воевать

Коллективный разум в Сети подсчитал, что за время своего существования США воевали 92% времени, то есть 225 лет из 243. Эти выкладки сложно назвать безупречными с точки зрения методологии, но мало кто станет ставить под сомнение тезис, что США находятся почти в перманентном состоянии войны.

Одним из общих мест критиков американской внешней политики стал тезис о вечных войнах (forever wars). Причем в последние годы его, помимо внешних оппонентов Вашингтона, стали использовать и политические инсайдеры, особенно из числа республиканцев.

Коллективный разум в интернете подсчитал, что за время своего существования США воевали 92% времени, то есть 225 лет из 243 (данные на 2020 год). Эти выкладки сложно назвать безупречными с точки зрения методологии, однако мало кто экспертов станет ставить под сомнение тезис, что США находятся почти в перманентном состоянии войны.

Этому ищутся различные объяснения, иногда достаточно экзотические. К примеру, в Foreign Policy один из авторов предположил, что внешнеполитическое мышление американцев крайне архаично, и война – это форма внешнеполитического ритуала и своеобразный культ. Несмотря на то что это звучит как завязка для фэнтези-романа, рациональное зерно в этом есть – как минимум часть американских политиков реально верит в то, что США избраны, чтобы принести всему миру свободу и процветание. Однако такие идеологически заряженные элементы есть почти в любой политической машине (иногда их называют «полезными идиотами»), но без экономического каркаса далеко она не уедет.

На экономическом аспекте «вечных войн» предложил сосредоточиться американский политический исследователь и консервативный публицист Ричард Ханания в недавней книге «Теория общественного выбора и иллюзия большой стратегии: как генералы, производители оружия и иностранные правительства формируют американскую внешнюю политику». Его основная мысль – ВПК США обладает колоссальными политическими ресурсами и фактически лоббирует состояние перманентного участия в конфликтах. То, что компании типа Lockheed Martin или Raytheon крайне заинтересованы в военных конфликтах, не вызывает сомнения. Однако интересно то, как именно они это делают?

«Воздействуя на руководство страны через общественное мнение и проталкивая своих людей во власть», – отвечает автор.

Ключевой фигурой, определяющей внешнюю политику США (с учетом всех сдержек и противовесов), является, конечно же, президент. И тут нужно понимать, что американская политика и существующие там механизмы борьбы за власть являются фильтром, пропускающим очень специфический тип людей – чаще всего крайне харизматичных, умеющих убеждать, заключать сделки и примирять крупных игроков. Входит ли в этот список глубокое знание и понимание внешней политики? Нет. У президентов и претендентов на президентское кресло нет особых стимулов углубляться в эти вопросы. Американский президент – это человек, который в первую очередь умеет заигрывать с общественным мнением, а также во многом вынужден следовать за ним. Предельный срок пребывания в Овальном кабинете – 8 лет, за это время нет возможности сформулировать какую-то внятную долгосрочную геостратегическую программу и, главное, дождаться, когда она начнет приносить свои плоды. Поэтому большинство хозяев Белого дома предпочитают идти за общественным мнением, а значит, именно воздействуя на общественное мнение, можно также воздействовать и на любого американского президента – в том числе и по внешнеполитическим вопросам.

Именно поэтому оборонные компании США столь охотно создают аналитические центры и подкармливают внешнеполитических экспертов, которые уже, в свою очередь, формируют общественное мнение. В этом плане самым, пожалуй, скандальным является неоконсервативный фонд Project for the New American Century (PNAC), выпускавший аналитические материалы, которые варьировались по степени идеологизированности, но всегда в итоге сводились к призывам расширить и углубить американское военное присутствие по всему миру (а к чему еще проект «Новый Американский Век» может призывать?). Но интересно не столько то, что они писали, сколько их кадровая политика. По чистому совпадению, один из директоров проекта, Брюс Джексон, также занимал в тот момент пост вице-президента по стратегии и планированию в компании Lockheed Martin, одном из ключевых оборонных подрядчиков Белого дома. Тесно связанным (хотя точно уровень аффилированности понять сложно) с PNAC считается и Пол Вулфовиц, занимавший пост первого заместителя министра обороны в первой администрации Джорджа Буша-младшего. Что интересно, Вулфовиц работал и в администрации Буша-старшего в качестве одного из заместителей министра обороны (Under Secretary of Defense for Policy) и был одним из авторов документа, известного как Меморандум Вулфовица.

Важный момент – подобные аналитические фонды и эксперты не столько реально перенастраивают американское общественное мнение, сколько создают иллюзию провоенного консенсуса в американском социуме, на который уже ориентируются высшие должностные лица.

Однако, как известно, свита делает короля, поэтому, помимо общественного мнения, существует и огромное число бюрократов из Пентагона и законодателей, которых следует прикормить. По сути, между ними сложилось то, что называется железным треугольником власти – чины из военного ведомства заинтересованы в расширении финансирования, сенаторы отчасти идеологизированы, отчасти нуждаются в деньгах, а оборонные компании хотят новых государственных подрядов.

Исследования, проведенные Институтом Куинси, показали, что 80% отставных американских четырехзвездных генералов и адмиралов после отставки идут не ловить рыбу и играть с внуками, а устраиваются в оборонные компании в качестве консультантов или членов советов директоров. Люди, дослужившиеся до таких чинов, прекрасно понимают, что от них требуется, и начинают в своих докладах максимально преувеличивать внешнеполитические угрозы (политологи называют это threat inflation), чтобы увеличение военного бюджета казалось адекватной и необходимой мерой.

Американские законодатели (из тех, что не фанатики) попадают на схожий денежный крючок. Недавнее журналистское расследование показало, что как минимум 15 американских сенаторов и представителей, ответственных за оборону, сами инвестировали в военные компании, что означало наличие кровного интереса в развитии их бизнеса. Другие законодатели, избегающие столь явного конфликта интересов, все равно всегда держат в голове мысль, что политическая карьера может закончиться, и хорошо бы понимать, что у них есть могущественные друзья, которые их не бросят и пристроят в какой-нибудь карманный исследовательский центр на позицию свадебного генерала с очень неплохой зарплатой.

«Вечные войны» могут быть для кого-то идеологией, но в первую очередь это хорошо отлаженная и складывавшаяся годами система. И именно поэтому сложно представить себе, чтобы кому-то (пусть даже на высшем посту) удалось ее побороть. 

Сергей Лебедев
(преподаватель Финансового университета при правительстве РФ)