Раскрыт глобальный смысл перехода Трампа в контрнаступление

Сторонники Дональда Трампа, видимо, пришли в себя после массированных обвинений демократов-либералов их во всяческих грехах и решительно контратаковали. Они находят аргументы, что все действия нынешнего президента США – четкое следование тщательно продуманной некой доктрины Трампа, что обязательно «сделает Америку снова великой». Что это за доктрина, рассказал Юрий Жданов, профессор, заслуженный юрист России, доктор юридических наук, заведующий кафедрой Международного права РГСУ.

– Юрий Николаевич, а действительно, существует ли она — доктрина Трампа? Резкие и спорные действия американского президента вызывают в этом сомнения.

– Такие сомнения ряд политологов и политиков сейчас стремятся развеять. Так, аналитик из Техаса Ионут Попеску тоже задается вопросом: есть ли грандиозная стратегия за всеми драматическими шагами президента Трампа?

Попеску уверен (и это мнение разделяют многие его коллеги): «Несмотря на то, что утверждают многие эксперты по внешней политике, ответ — да. Будет ли эта доктрина Трампа успешной, еще предстоит увидеть. Тем не менее, ее принципы здравы и основаны на устоявшейся реалистической традиции американской внешней политики, примером которой являются Александр Гамильтон, Теодор Рузвельт и Ричард Никсон.

Грандиозная стратегия администрации Трампа базируется на трех основных реалистических принципах: международная система, в которой доминирует конкуренция великих держав, внешняя политика realpolitik, основанная на национальных интересах (или то, что они называют «Америка прежде всего»), и глубокое понимание геоэкономики и роли финансовой мощи в мировой политике. Если администрация сможет сосредоточиться на соблюдении этих трех реалистических принципов, Трамп, вероятно, будет считаться одним из самых геополитически проницательных президентов Америки».

– Смелое и амбициозное заявление. Чем реально наполнены эти очевидные и общеизвестные декларативные утверждения?

– По мнению эксперта, за последнее десятилетие возникли две геополитические тенденции. Во-первых, Китай стремится, по его мнению, к региональной и, в конечном счете, глобальной гегемонии. Во-вторых, конфликт на Украине дестабилизирует европейскую безопасность и мировую экономику.

Автор объясняет: «С тех пор, как в 2013 году к власти пришел президент Си Цзиньпин, цель Пекина оттеснить Соединенные Штаты от роли главного гаранта безопасности Восточной Азии стала еще более очевидной. Как заявил Си в 2014 году, «в конечном счете, именно народы Азии должны управлять делами Азии, решать проблемы Азии и поддерживать безопасность Азии» (что вполне справедливо – Ю.Ж.). Он также продолжает подтверждать необходимость Китая восстановить контроль над тем, что он считает своими территориями, включая Гонконг, Тайвань и Южно-Китайское море. Выступая по случаю 110-й годовщины Китайской революции 1911 года в 2021 году, Си заявил, что «историческая задача полного воссоединения родины должна быть выполнена и обязательно будет выполнена».

Между тем, дипломатические отношения США с Россией, возможно, достигли самой низкой точки со времен худших дней Холодной войны, когда Пентагон был вовлечен в опосредованную войну против российских войск на Украине, а Вашингтон ввел масштабные санкции против российской экономики. Более того, две великие державы-соперницы Америки стали еще ближе друг к другу».

– Американцы не задаются вопросом, почему так все получилось, не они ли всю эту кашу заварили?

– Нет, такая мысль никому там в голову не приходит. Ведь Америка – «сияющий град на холме». Американские политологи считают, что страна в положении Соединенных Штатов — единственной великой державы без стратегических соперников в своем регионе — должна сосредоточиться на сохранении этого благоприятного статус-кво как можно дольше.

США делают это, сохраняя свой региональный контроль и не давая другой великой державе стать гегемоном в ключевых стратегических регионах мира: Восточной Азии, Европе и на Ближнем Востоке. В сегодняшних условиях только Китай имеет возможность стать региональным гегемоном. У России и Ирана, других претендентов, по мнению американских политологов, нет средств, поскольку их окружают более богатые соседи (что спорно, добавлю от себя).

Они доказывают, что основное внимание администрации Трампа к двойной цели — восстановления доминирования США в Западном полушарии, с одной стороны, и сдерживания подъема Китая, с другой, -представляет собой именно те главные приоритеты. Поэтому дипломатические усилия по прекращению огня на Украине и переговорам о ядерной сделке с Ираном являются последовательными стратегиями, направленными на сокращение обязательств США на двух театрах, которые сейчас имеют второстепенное значение, — в Европе и на Ближнем Востоке.

– Как это предполагается сделать?

– Уже делается. Например, Трамп переориентирует американскую дипломатию и альянсы со старых партнерств в пользу новых. Именно поэтому для США считается стратегически разумным обратить внимание на Гренландию и Панамский канал, чтобы укрепить свой геополитический контроль над Западным полушарием, а также сосредоточиться на сокращении обязательств на второстепенных театрах военных действий, чтобы усилить влияние в Азиатско-Тихоокеанском регионе и сдержать стремление Китая к гегемонии.

Поскольку старые партнерства теряют свою актуальность, (ничего личного, только бизнес), не менее важно создавать новые, и для США нет более сложной геополитической задачи, чем разрыв формирующегося альянса между второй и третьей великими державами-конкурентами.

– Имеются в виду Китай и Россия?

– Именно. Вместо того чтобы объединять их в одну общую идеологическую угрозу, лучшим подходом к разрыву формирующегося российско-китайского альянса считается принятие реалистичной киссинджеровской стратегии разрядки с Москвой, более слабым партнером, и вбивание стратегического клина между ними.

– Старо как мир – разделяй и властвуй. Что для этого предпринимается?

– Американские политологи считают, что самым неотложным шагом в предотвращении укрепления «оси» Москва-Пекин является достижение окончательного дипломатического решения украинского кризиса, которое бы позволило и России, и США в будущем реально улучшить отношения. В долгосрочной перспективе Вашингтон должен в конечном итоге предложить российским лидерам достаточно гарантий безопасности, чтобы их сфера влияния в «ближнем зарубежье» на европейском фланге была защищена. Затем Москва может перенаправить свою энергию на Центральную Азию и Дальний Восток, и принять, по крайней мере, нейтральный статус в соперничестве США и Китая.

– Россию, таким образом, хотят «нейтрализовать»?

– В США это видится самым лучшим решением. Там стали осознавать, что природа мирового порядка будет пусть и спорной, но реалистичной. Госсекретарь Марко Рубио назвал либеральный мировой порядок «опасным заблуждением» и призвал к такой внешней политике, которая служит национальным интересам.

Наиболее стратегически важным столпом большой стратегии Трампа называют привнесение реализма в сферу экономической и технологической политики для противодействия экономической войне Китая и технонационализму, которые позволили бы догнать или даже превзойти западные страны. В современном мире такие вопросы, как торговые сделки, инвестиционные стратегии, управление энергетическими ресурсами и разработка футуристических технологий, лучше понимаются через призму конкуренции за стратегическое влияние между великими державами, а не просто с точки зрения стремления к экономической эффективности или научному прогрессу.

– Война тарифов в призме доктрины Трампа – это реалистичная политика?

– Американские политологи утверждают, что тарифы — это больше, чем просто способы борьбы с экономическим мошенничеством или защиты внутренних интересов. Они рекомендуют их рассматривать как экономическое оружие против Китая, которое может продвигать геоэкономические интересы Америки и отвлекать американские и западные компании от инвестиций в Китай. Соединенные Штаты и Китай вовлечены в геополитическую конфронтацию, похожую на холодную войну, а не просто конкуренцию, как это иногда происходит между США и ЕС в определенных областях международной торговли или технологических стандартов.

Аналитик Орен Касс в статье в Foreign Affairs пишет: «Многие вашингтонские политики и лидеры Уолл-стрит часто забывают об этом важнейшем геополитическом факте. Они ошибочно полагают, что Соединенные Штаты и Китай все еще могут иметь экономически симбиотические отношения, несмотря на их несовместимые общие стратегические цели. Поэтому реалистичный подход требует от администрации Трампа перейти к постепенному, но, тем не менее, намеренному и последовательному экономическому отделению от Китая. Более слабых версий этого, таких как «дерискинг», недостаточно. Высокие тарифы, введенные Трампом против Пекина, являются отличным первым шагом в этом направлении».

– Американцы намерены выиграть гонку технологий?

– Безусловно. Сторонники Трампа обращают внимание, что нынешняя американская администрация предприняла шаги в направлении националистического подхода к технологической политике. Бывший генеральный директор Google Эрик Шмидт утверждает: «Решающим фактором в соперничестве между Соединенными Штатами и Китаем станет «инновационная сила». Поэтому, в дополнение к торговым и капитальным барьерам, необходимы такие инструменты, как увеличение государственного финансирования исследований и экономических субсидий стратегическим высокотехнологичным отраслям, сотрудничество с союзниками по установлению международных стандартов связи и финансирование инвестиций в инфраструктуру».

– Трамп отказывается от «зеленой повестки»?

– Похоже на то. По оценкам американских экспертов, последней ключевой ареной геоэкономической конкуренции с Китаем является энергетический сектор. Нефтяные и газовые запасы использовались в качестве инструментов геополитической конкуренции на протяжении десятилетий, и война на Украине лишь напомнила о существенных связях между энергетической безопасностью и большой стратегией. Реалистичная энергетическая политика начинается с того факта, что США наделены огромными запасами нефти и газа. В сочетании с промышленными ноу-хау мирового класса в сфере добычи, переработки и транспортировки энергии Вашингтон может добиться не только энергетической независимости и безопасности, но и мирового энергетического доминирования.

Поэтому главным приоритетом, по их мнению, должно стать использование этого конкурентного преимущества в нефти и газе для продвижения своих интересов на формирующемся мировом энергетическом рынке после Украины, рынке, характеризующемся больше геополитической конкуренцией, чем свободными рынками, а также возвращением к зависимости от ископаемого топлива. И снова администрация Трампа посредством серии указов сделала правильные первые шаги в этом направлении, реинтегрировав энергетическую политику в более широкие рамки американской большой стратегии.

– Не приведет ли такая политика к полному разрыву экономических связей между США и Китаем?

– Складывается ощущение, что команда Трампа этого и добивается. Аналитики Элейн Дезенски и Дэймон Питлер прямо заявляют: «США не смогут избежать разрыва связей с Китаем. Хотя тарифы могут стать первым залпом, теперь необходима скоординированная стратегия экономического государственного управления, чтобы положить конец экономической зависимости от Китая.

Соединенные Штаты долгое время несли бремя мирового потребления. Будучи крупнейшим в мире импортером, эмитентом мировой резервной валюты и рынком последней инстанции, Соединенные Штаты впитывали избыток мирового капитала на протяжении поколений, стимулируя глобальный рост, помогая вытащить 700 миллионов граждан Китая из нищеты и принимая на себя астрономическую сумму долга».

– Благодетели. Что предлагается?

– Авторы так трактуют доктрину Трампа: «Тарифная атака администрации Трампа направлена на то, чтобы разбудить американцев от десятилетий езды на экономическом автопилоте. Пока мы дремали, Китай открыто организовал систематическую многолетнюю девальвацию обменного курса, чтобы финансировать нерентабельный, вынужденный и милитаризованный промышленный бум. Пришло время разобраться с этой манипуляцией.

Их применение такой тактики исказило глобальный торговый и капитальный дисбаланс за счет и репрессий в отношении китайских домохозяйств. Для американцев обильный приток капитала привел к раздуванию стоимости активов для богатых, в то же время, налагая финансовые репрессии на среднестатистических рабочих, которые изо всех сил пытаются поспеть за растущей стоимостью жизни. Теперь мы обнаруживаем, что наша национальная экономическая безопасность находится под угрозой. Если мы не решим этот дисбаланс, экономика свободного рынка рискует вполне реальной перспективой выравнивания и угасания».

– И как же собираются этот дисбаланс выравнивать?

– Видимо, разрывом с Китаем: «Настал момент глобальной экономической конфронтации. Теперь мы сталкиваемся с неизбежным: мы должны отделиться от Китая. Япония первой моргнула, повысив ставки, продав иностранные суверенные облигации и реинвестировав внутри страны. Соединенные Штаты сталкиваются с дилеммой балансирования реиндустриализации с финансовыми репрессиями (поддержанием процентных ставок на искусственно низком уровне)».

– Насколько известно, Трамп весьма озабочен судьбой доллара. Эта озабоченность как-то отражена в доктрине?

– Аналитики заявляют без обиняков: «Гегемония доллара — наше самое ценное оружие. Главный актив американской республики является вожделенным как для союзных, так и для враждебных стран. Ни одна другая страна не предлагает такой привлекательности процветания и бесплатного доступа (когда это у американцев что-то было бесплатным – Ю.Ж.?) к рынкам капитала. Однако история доминирования доллара — это также история имперской гордыни, которая привела к нашим нынешним экономическим ограничениям.

В 1970-х годах администрация Никсона ввела свою Новую экономическую политику и установила дипломатические отношения с Китаем. В течение следующих нескольких десятилетий американская производительность обрабатывающей промышленности обменивалась на дешевую китайскую продукцию. По мере того, как Холодная война угасала, а мировая торговля росла, росли и оборот доллара США, и спрос на него.

До 1970-х годов мир все еще действовал по Бреттон-Вудскому соглашению, которое привязывало фиксированный обменный курс страны к полной вере и кредиту доллара, тридцать пять из которых равнялись одной унции золота. Однако, в отличие от Бреттон-Вудского соглашения, ни одна группа стран никогда не была готова согласиться с системой американской поддержки дефицитно-ориентированного потребления, которая возникла в результате этого. Более того, ни одна группа стран никогда не соглашалась на тактическую и подрывную девальвацию Китаем своей валюты, которая искажает балансы торговли и движения капитала, приводя мир к сегодняшним огромным торговым дисбалансам. Соединенные Штаты и их союзники пожертвовали поколением инноваций и интеллектуальной собственности ради Китая, что привело к ослаблению американского среднего класса, социальной нестабильности и популизму. Пока американцы вели далекие войны в Ираке и Афганистане за ресурсы и с терроризмом (кто их туда звал? – Ю.Ж.), наши противники создавали свои военно-промышленные комплексы с помощью украденной интеллектуальной собственности и рабского труда».

– То есть, американцы опять берутся за неблагодарную работу – спасение мира?

– Прежде всего – самих себя: «Мы должны вывести наши важнейшие отрасли промышленности из зависимости от китайского производства, субсидируемого практикой принудительного труда, и перейти к альянсу стран, готовых защищать свободную рыночную экономику. Пришло время переписать правила торговли, чтобы исключить антирыночную практику Китая и быстро восстановить более выгодные условия торгового взаимодействия и сотрудничества с партнерами-единомышленниками. Мы также должны оказать значимую поддержку американскому рабочему классу, инвестируя в образование, восстанавливая ремесла, создавая критически важную инфраструктуру и ключевые отрасли промышленности, а также поддерживая семью (да, детский сад имеет значение).

Банки США должны увеличить кредитование малого бизнеса, а также отраслей нижнего и среднего бизнеса, которые формируют производственную базу, наряду с адекватной ликвидностью рынка и разумной стоимостью капитала для отечественных производителей.

Мы можем обеспечить путь к экономическому процветанию для этого и будущих поколений американцев. Это потребует принятия некоторых рисков и признания того, что статус-кво нашего торгового взаимодействия с Китаем несостоятелен».

Вот такая доктрина – переписать все правила так, как на сегодняшний момент удобно США. Собственно, как они обычно и поступали. Почти по Шекспиру: времена всегда одинаковы — декорации разные.

– У них это получится?

– Видите ли, Китай свои товары пристроит. Каждая страна посмотрит, что предлагает Китай – любые товары по низким ценам. Америка только бьет палкой по голове, практически ничего не производя. Ну и каков будет выбор?

Андрей Яшлавский

The post Раскрыт глобальный смысл перехода Трампа в контрнаступление appeared first on Политический калейдоскоп.