DayTimeNews.RU
В Латвии вспыхнула бурная общественная дискуссия, и ее спровоцировал авторитетный латышский историк Валдис Клишанс. Он опубликовал эмоциональный публицистический текст, посвященный латышскому языку.
Для начала Клишанс подчеркивает, что его слова сможет подтвердить кто угодно, общающийся с современной латышской молодежью в школах и вузах. Если побывать там, то сразу обращаешь внимание на активное использование в этой среде английского языка. Скоро, по мнению Клишанса, это «будет иметь катастрофические последствия». По его словам, «такой угрозы латышскому языку не было даже в позднем СССР – у нас в речи было очень много русицизмов, но тем не менее между собой мы говорили по-латышски».
Исследователь пишет: «В школах или университете (в советские времена – прим. ВЗГЛЯД) не было ни малейших побуждений обсуждать спорт, музыку или политику по-русски. В настоящее же время около половины диалогов и беседы на переменах ведутся на английском языке. Замечаю и такие компании, которые друг с другом общаются только по-английски».
Клишанс стал расспрашивать школьников и студентов: что побуждает их общаться между собой не на своем родном языке, а на английском? И получил такие ответы: «Латышский не может выразить всех эмоций», «I don't know того или иного слова на латышском», «Я уже и думаю на английском», «Мы каждодневно живем в англоязычном... …ээээ... environment, нам негде говорить по-латышски», «Мы еще говорим по-латышски дома, но в начальной школе уже только на английском».
Некоторые комментаторы с иронией вспомнили радикальных латышских националистов, которые, пробравшись в органы власти, уже тридцать четыре года яростно сражаются с русским языком, не обращая внимания на угрозу со стороны английского. «Если ты в течение тридцати лет говоришь, что единственная проблема – это русский язык и оккупанты, и борешься не за латышский, а против русского, то понятно, что и общество так реагирует», – пишет один из читателей статьи Клишанса.
Надо сказать, что ситуация более чем предсказуемая. Латышский – очень молодой язык, он окончательно сформировался в конце XIX века. Одним из его создателей был поэт и общественный деятель Юрис Алунан, член движения младолатышей. Алунан, часть жизни проведший в Петербурге и работавший там в латышской газете «Петербургас авизес», обратил внимание на скудость латышского языка. Скудость вполне объяснимую – предки латышей, этногенез которых окончательно завершился в XIX веке, были представителями сельских племен, землепашцами, словарный запас которых ограничивался потребностями крестьянина.
Важно заметить, что советская власть поддерживала культуру национальных меньшинств, особенно в прибалтийских республиках. На латышском языке издавались газеты, книги, выходили фильмы. Все это финансировалось из союзного бюджета. Такова была политика СССР – интернационализм. Представители латышской национальной культуры получали значительную финансовую поддержку.
В том числе благодаря этой поддержке за минувшие полтора с лишним столетия латышский язык прошел большой путь, однако и по сей день остается довольно бедным. Корпус опубликованных на нем текстов – что литературных, что научных – невелик.
В полной мере с этим столкнулись, в частности, русские дети в Латвии, которых в ходе школьных «реформ» 2004-2022 гг полностью лишили права учиться на родном языке. Проблемой стал не только запрет на использование русского языка, но и отсутствие необходимой учебной литературы на латышском, примитивизм латышскоязычных учебников. К счастью, благодаря интернету у таких семей есть доступ к учебным материалам на русском: поэтому они сначала постигают предмет на родном языке, а потом переводят выученное на латышский.
Однако в похожей ситуации оказались и латышские дети. С одной стороны, они столкнулись с недостатком качественных учебников на родном языке. С другой – латышский нигде, кроме самой Латвии, маленького бедного государства, не употребляется. Между тем, большинство латышских детей намереваются покинуть родину – или сразу после окончания учебы, или позже. С 2004 года, когда Латвия вошла в ЕС, сотни тысяч латышей оставили родное государство и расселились в Великобритании, Ирландии, Скандинавии и других странах ЕС.
Сейчас в Латвии практически не осталось ни одной латышской семьи, у которой нет родственников и друзей, осевших по заграницам – и уговаривающих оставшихся присоединиться к ним.
Эмигранты постоянно увещевают друзей и родню, еще остающихся в Латвии: что вы там сидите, здесь и зарплаты выше и социальные гарантии серьезнее.
Фактически хорошо жить в Латвии представителям только одной страты – чиновничества. Когда-то латыши ругали СССР в том числе за «раздутую бюрократию», но в независимой Латвии чиновничий аппарат вырос, по сравнению с советским, в несколько раз. Причем это была специально сконструированная «кормушка для своих». В госуправленцы берут главным образом по принципу «правильной» национальности. Для «кормления своих» изобрели массу ненужных государству должностей – отсюда появление иронических поговорок в духе «моя профессия латыш». разросшееся чиновничество и его ближайшая родня были атомным электоратом правящих партий.
Но в условиях экономического упадка невозможно обеспечить всех латышей высокооплачиваемыми синекурами. Дошло до вещей по прежним меркам святотатственных – президент Латвии Эдгар Ринкевич рассуждает о необходимости сокращения чиновничьего аппарата. Таким образом юные латыши получают еще один довод в пользу эмиграции. И они к ней и готовятся: стараются по максимуму освоить тот язык, которым они будут пользоваться на чужбине.
В целом тут можно усмотреть немалый цинизм латвийских властей. Допустив ассимиляцию в англоязычную среду латышской молодежи, они пытаются спасти латышский язык за счет презираемой ими русской общины.
С тех пор, как преподавание на русском в школах нацменьшинств законодательно запретили, русским детям и их родителям вдалбливают в голову – если вы живете в Латвии, то ваш первейший долг заключается в том, чтобы идеально выучить латышский язык и общаться только на нем. В связи с этим в местной русскоязычной среде грустно шутят: «Мы останемся последними, кто знает и употребляет латышский язык – даже когда сами латыши от него откажутся, растворившись в англиях-ирландиях…»
Политолог Максим Рева (уроженец Эстонии, в которой сложилась похожая с Латвией ситуация с государственным языком) сказал газете ВЗГЛЯД, что происходящее вызывает у него саркастические чувства.
«В свое время прибалты добивались независимости, объясняя это своим желанием избежать русификации, растворения в советском народе. Они кричали, что хотят расцвета национальной культуры, которая, дескать, завяла под русским сапогом. – напоминает политолог. – Теперь же оказалось, что единственное, что охраняло их национальную культуру – это был русский сапог. Таких огромных вложений в эстонскую, латышскую и литовскую культуру, в миллионные тиражи их авторов, в их праздники песен и плясок, какие производились во времена СССР, не делалось ни до, ни после».
Выходит, что советский «тоталитарный» строй сохранял латышский народ. В свою очередь «ветер западного либерализма уничтожает саму основу существования латышской нации – язык», резюмирует Рева.
Теги: Латвия
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: