Жертва домашнего насилия

ИСТОРИЧЕСКИЕ  НАПЁРСТКИ

Уровень канала никогда не опускался до уровня желтушной бульварной прессы с рвотными новостями «светской жизни звёзд», но тут случай другой. Превозмогая природную брезгливость, выскажусь-таки. Ибо дальше некуда. Когда якобы глава ядерной державы, с претензиями на якобы все-европейское лидерство ... получает оплеуху от непонятного существа в очень приблизительном и якобы женском обличье. Под десятки телекамер в момент государственного визита. Событие экстраординарное вышло, под дерюжку российской пропаганды его затолкать не получилось. Смачно влепила...

Даже самые прожжённые лакеи Елисейского Дворца корчатся в гордом одиночестве, пытаясь отмыть своего содомского облика президента от недоумённых вопросов соратников по помойной яме западных СМИ «вам не кажется очень странным поведение четы Макрон?» Им не кажется. Для мирка французской правительственной прессы ситуация «органичная и полностью нормальная». Это момент близости, внезапная мелкая ссора, или как сказал сам припёртый к стене лютого позора Маню – дурашливая пикировка перед напряжённым государственным визитом, способ «снять напряжение».

«Le Parisien» со слезами стыда приоткрывает интимные тайны: «Эммануэль вообще-то любит подшучивать над своей супругой перед официальными мероприятиями, а она реагирует на это подобным образом». М-мм-ммм, трудно представить, что в спальне происходит в таких случаях, аж ... опорожнить желудок позывы возникают. На деле реальность более суровая, ибо «расслабившиеся и снявшие напряжения» супруги даже не поручкались, сходя с трапа самолёта. Дедушка-бабушка Бриджит специально и демонстративно отказал совращённому недорослю в такой норме этикета.

Холст. Масло. 2025 год. Название: «Репрессивная эмпатия №3» Описание: Художник деконструирует институт публичной риторики, помещая зрителя в пространство пост-вербальной дискуссии. Красный рукав — символ коллективного бессознательного, усталого от дискурсивного насилия. Это не агрессия — это приглашение к молчанию. Мы все — этот мужчина.

Если с большой толикой злорадного сарказма почитать западные помойки, то там царит коллективное состояние морального нокаута. Нечего придумывать. Всё в телевизоре. Без каких-либо разночтений «вы не так поняли». Получил унизительную оплеуху во весь бубен. Боксёр мускулистый. Повелитель кокаиновых салфеток. Темпераментным поведением настолько заводящим престарелое супружеское существо рядом, что способен отхватывать невиданных размеров лещей. В момент наивысшего дипломатического напряжения – приветствия земли чужого государства.

Ошарашенные вьетнамцы что увидели? Клоуна. Какое-то несуразное существо из закоулков пятничного Ханоя, где некий мелкий менеджер со своей отснятой в рюмочной «шваброй» обсуждают ценник дальнейшего досуга. С неприличными запросами дикого извращенца. Вступившими в смертельное противоречие с религиозным воспитанием престарелой девственницы из Конгрегации Сестёр-Адораток Крови Христовой.

Попросил давнего знакомца-журналиста из принимающего Макронов государства сколотить дайджест вьетнамских комментариев эпизода, на что получил ответ «вежливо улыбаются и машут». Еле сдерживая гримасы брезгливого отвращения. А немногочисленная франко-католическая группа населения Южного Вьетнама испытывает настоящий «испанский стыд», над ними очень зло подтрунивают. С очень злым подтекстом «ну как ваши обожаемые друзья-колонизаторы смотрятся, ну разве не прелесть!». И таки объясните, там бабушка или дедушка оплеухи Маню выписывает?

Тому самому, повелителю мировыми процессами, угрожающему ядерной России прямой войной и оккупацией русских земель. Прилетевшему в Ханой соперничать с янки за рынки Индокитая. Это тот самый Эммануэль или карикатура на лидера некогда великой Франции, едва не задушившей нарождающийся коммунистический проект товарища Хо Ши Мина.

Кстати, основатель современного Вьетнама провёл у галлов четыре года (1919-1923 гг.) и оставил честные воспоминания о «настоящей демократической стране, где в одной кофейне могут спорить члены Коминтерна и самой реакционной партии роялистов, не хватаясь за ножи». А тут такой «honte» (фр. стыд), самый популярный сегодня хештег во вьетнамских соцсетях.

Начал Макрон красиво, долго размышлял перед бюстом Наполеона Бонапарта. Умные речи толкал о «смерти мозга НАТО», иронично и покровительственно посмеивался над европейскими лидерами, даже многоопытную бабку Меркель умел смутить. Да, бывали проколы с не менее многоопытным Дональдом, который подобных слащавых хлыщей-эскортников с перхотью перевидал в помойном Нью-Йорке батальонными каре на плацу, но как-то удавалось подобные эпизоды замазывать ретушью. Но тут ...

Словно кто-то рубильник Удачи выключил, подключённый к крестцовым нервным узлам действующего президентского недоразумения. Сначала вся Франция колобками каталась над карикатурами и мемами о клятве своего бесстрашного Маню искупаться в Сене перед Олимпиадой, затем потешалась над бегством из африканского Сахеля и «антикризом» обкуренных пиарщиков с нарисованными бицепсами перед боксёрской грушей, тут ещё Салфетка Поездная случилась. И на те ... не приходя в сознание, жёнин тумак в самые щи. Или мужнин, тут яростные споры вспыхивают с новой силой.

Юбки Елисейского Дворца

Пятая Республика крайне негативно относится к женскому полу подле высшей власти. Так уж повелось со времён казнённой королевы Марии-Антуанетты и выжившей Жозефины де Богарне, неизбывной любви Наполеона. Если брать специальную социологию о «репрезентативности женщин в структурах власти», то Франция тащится в хвосте Евросоюза по данному вопросу, пропуская вперёд даже столь консервативные традиционные общества, как албанское или словенское. В мире уступая даже Индии, Кубе, Бразилии.

Дело не в в «женоненавистничестве» французов, тут у них с фантазией и терпимостью полный порядок, а яростном нежелании предоставлять Первым Леди или значимым правительственным мадам хоть толику реальной власти. Политической, с правом принятия решений. Именно потому во Франции наименьший процент дам-руководителей во всех сферах, а термоядерная бой-баба Марин Ле Пен не может зацепиться за давно уготованный ей успех на выборах. С ней солидарны в политических взглядах свыше 70% граждан, но доверить высшую власть согласны лишь половина. Парадокс.

Второй фактор исторической подозрительности к персонам подле президентов Республики – незаходящая звезда супруги генерала де Голля, Тётушки Ивоны, как мадам де Голль именуют даже школьные учебники. По сей день в среде консервативной Франции и политических журналов она является иконой стиля. Идеальной спутницей для лидера страны. Никогда не выходящей и его тени, но при этом свою жизнь приносящей в жертву государственной целесообразности и карьере супруга. Ивона де Голль, урождённая Ивонна Шарлотта Анн Мари Вандру, была избалованной и богатейшей наследницей крайне либеральный семьи голландского промышленного магната и французской аристократии.

Её матушка считалась суфражисткой и первой феминисткой Франции, через Верховный Суд (!) добившись получения водительских прав, дочура тоже не отставала в «левых ультралиберальных взглядах», но стоило ей обручиться с махровым консерватором из семьи «иезуитской профессуры» Шарлем де Голлем – она стала самой высокоморальной и строгой дамой Парижа.

Выговаривавшей на приёмах Высшей Военной Школы (место учёбы и научной работы будущего генерала) провинциалкам за их легкомысленные наряды и возмутительные манеры вмешиваться в мужские разговоры. Бульварная пресса растаскивала едкие саркастические «шпильки» мадам де Голль на заголовки, в среде французских интеллектуалов по сей день ходят сборники за авторством (порой сомнительным) Тётушки Ивоны, она в данном амплуа ничуть не уступает нашей несравненной и острой на язык Фаине Раневской.

Вся Франция знает, что мадам де Голль не одобряла политическую активность мужа, но делала всё возможное для его военной карьеры, крайне непростой особенно во времена Второй Мировой. А когда на смену застегнутой на все пуговицы четы де Голлей в Елисейском Дворце обосновались Жорж Помпиду с его красоткой-женой Клод – именно на контрасте и возникла та самая французская неприязнь к выскочкам в юбках подле лидера государства. Мадам Помпиду довела Францию до исступления своими выходками, в те годы считавшимися недопустимыми в консервативном обществе.

Её бесконечные интервью первым женщинам-репортёрам и глянцевым журналам буквально выворачивали наизнанку святая святых внешней и внутренней политики Республики. Она затеяла «вульгарный модернистский ремонт» президентского дворца, утыкав его дизайнерской мебелью и завесив полотнами абстракционистов, обожала самостоятельно путешествовать по миру в статусе не частного лица, а именно Первой Леди Франции.

Одевалась по последнему дизайнерскому писку Chanel, Dior и Ives Saint-Laurent, своего супруга втиснула в легкомысленные костюмы от Cardin. Роскошный образ жизни четы Помпиду вскоре стал синонимом циничной беззаботности Марии-Антуанетты, мадам получила от парижской прессы прозвище «Королева Клод». А когда социологические рейтинги спутницы президента начали превосходить показатели главы государства ... начались скандалы политического уровня. Особенно после слухов о запрете Клод Помпиду раскрывать смертельный диагноз супруга (острая лейкемия), маскируя регулярное отсутствие главы государства «частым гриппом».

Столь же нетерпимое отношение в среде консервативных элит Франции заслужила супруга Франсуа Миттерана, мадам Бернедетт Ширак. Заявившая на приёме в честь избрания мужа президентом ... «я не буду декоратором Елисейского Дворца или бессмысленным послом доброй воли, я не трофейная жена». И доказала это, ведя собственную политическую деятельность все 14 лет. Вызывая неподдельную ярость евроатлантистов Парижа, Вашингтона и Лондона, которых Бернедетт «жуткими кровососами» только и называла.

Её жаркие объятия с Фиделем Кастро с поцелуями, яростная критика с оскорблениями в адрес «актёришки сомнительных фильмов» Рейгана и «убийц режима апартеида ЮАР» вызвали нешуточные дипломатические скандалы. Бернедетт Ширак отказалась оставить свой заслуженный выборный пост в Совете кантона Коррез, официально получала гонорары за ежегодные агитационные туры по Франции в поддержку партии мужа «Объединение в поддержку Республики». Именно мадам приписывают поражение Жана-Мари Ле Пен (отца Марин Ле Пен) на выборах 2002-го, как и авторство его политического клейма «фашист, хуже нациста».

Выводы

Если смотреть на ежегодные и многочисленные опросы о самых влиятельных Первых Мадам Франции, то безоговорочным лидером долгие десятилетия является Тётушка Ивона, второе место удерживает Бернедетт Ширак, в хвосте плетётся Королева Клод и (великий исторический юмор – незабвенная наполеоновская Жозефина Богарне), все прочие блёклые личности проходят по регистру «профурсетки». О роли и влиянии действующей бабки Бриджит стараются не говорить, ибо изначально даже для ветреных и терпимых французов 25 лет бабьей разницы в супружеском союзе ... перебор.

На фоне регулярно циркулирующих слухов (жестоко подавляемых судебными и уголовными преследованиями) о некоем трансе, захватившим Елисейский Дворец и дирижирующим всей внутренней политикой и ближайшим окружением крохи Маню. Имеющего стойкую репутацию тщательно прячущегося содомита. Французские издания с претензией на некую интеллектуальность давно тему закрыли по причине «моральной деградации политических элит Пятой Республики», лишь временами остроумно посмеиваясь над замашками своего нарцисса-президента.

Сцена в аэропорту Ханоя мгновенно попала на перо, само собой, словно плотину коллективного обета молчания прорвало. Статьи любопытные за сутки появились, от сдержанной «неловкости и недоумения» до весьма радикальных обвинений разудалой президентской парочки в полной аморальщине. А когда Маню начал косноязычно оправдываться, многие крышки с паровых котлов посрывало. Видать, даже воспитанная интеллигенция французской провинции с немалой прослойкой «интеллектуальной аристократии» устали от дешёвой придворной прессы, отмывающей своего блудливого кобелька.

Макрону припомнили абсолютно всё. Начиная от его девиантного поведения на международной арене с неискоренимой манерой всех лапать-хлопать-целовать без разбора, заканчивая кадровыми назначениями «сладких мальчиков» в собственное окружение и правительство. Но воспитанные люди данные эпизоды поминают вскользь, контекстом, больше обращая внимание на «постоянные неуместные заявления в состоянии психического аффекта», такой вот тип политического недуга выявлен. Любопытно, что часто припоминают возмутительный эпизод с приглашением полупьяных репортёров на конфиденциальный телефонный разговор с нашим Верховным.

Что называется «поруганием чести и достоинства Пятой Республики». Эка возбудились французы с претензией, а что помалкивали семь лет, не было стыдно? Почитали бы лучше азиатскую прессу, там весьма вежливые люди долгие годы много интересного говорили о странном Маню. А теперь лишь «улыбаются и машут», с глубочайшим удовлетворением наблюдая, до какого морального ничтожества скатилась могучая колониальная Франция. С избиваемым трусом и слабаком, позёром и болтуном, наркоманом ... с повадками нагадившего в тапки кота. Прячущего «салфетку».

Есть старая галльская байка о генерале де Голле (иногда её рассказывают о Черчилле), которого репортёры застали в нужнике с бокалом чего-то горячительного и сигарой во рту. Когда ошарашенный фотограф потянулся к своему аппарату, месье Шарль невозмутимо сказал: «если не хотите сдохнуть в куче генеральского [censored] – кабинка напротив свободна, садитесь на такое же гнездо и дверь можете не закрывать. Поговорим о политике и женщинах как настоящие мужчины». Это называется чувство собственного достоинства. Когда в самых пикантных и стрессовых ситуациях психически уравновешенная личность адекватно оценивает происходящее. Оставаясь собой.

Как лично отнёсся к произошедшему в Ханое ... тут пребываю в некотором замешательстве. Специальный жизненный опыт и многолетние наблюдения за «красоткой» Эммануэль говорят: перед нами патологический трус с целым табуном тараканов в пустой башке. Безумно опасный для окружающих в моменты стрессовых ситуаций нарцисс. Не заработавший ничего за свою короткую бессмысленную жизнь. Продукт голого пиара без репутации и авторитета. Даже в узком кругу половых партнёров полное ничтожество, как оказалось. После такого рассматривать получившее оплеуху существо лидером ядерной державы – не знаю, не силён в столь тонких материях.

В окопах к подобным трусливым типчикам с патологической тягой ко лжи, болтливости, самолюбованию, вкупе с иррациональной «ирландской храбростью» (смертоносная для подразделения повадка «не казаться слабаком») относились безоговорочно негативно. Отправляя хорохорящегося дурака подальше от передовой, желательно лишив возможности иметь личное оружие. Ибо трусы всегда непредсказуемы, в стрессовых ситуациях могут «ради красного словца ...» натворить чёрных дел. Причина тут одна, как-то растолкованная автору умным дядькой, военным психологом: такие девианты неспособны смотреть на себя со стороны, видеть глазами сослуживцев, понимать элементарные правила коллективного сознания.

Теперь масштабируем нашего недо-Наполеона на государственный национальный уровень Франции. Вот он со страшной рожей принимает военный парад, потом приказывает нарисовать себе бицепсы перед боксёрской грушей, грозит Путину ядерной войной с интервенцией... При этом прячет наркоту, словно пойманный родителями подросток сигарету и вот, логичный финал у трапа самолёта. Мировое посмешище с весомыми подозрениями о настоящей «роли» кривляющегося паяца в спальне. В миру и быту такое бесстыдное позорище с моральным разложением вопросов не вызывает, и вообще «лупит – значит, любит». А на государственном?