НОВОСТИ / РОССИЯВ эпоху, когда страна теряла ориентиры, а общество балансировало между хаосом и надеждой, кто-то пел о боли, кто-то — о протесте. А «Дюна» пела о бодуне, Лимонии и море пива — и стала голосом целого поколения. За кажущейся лёгкостью их хитов скрывалась тонкая сатира, ироничный взгляд на уходящую эпоху и удивительная способность преобразовывать обыденный абсурд в вечные цитаты. Сегодня «Дюна» — не просто группа 90-х. Это культурный код, звуковая капсула времени, в которой запечатлён дух переходной эпохи: ироничный, ностальгический, местами грустный, но всегда — человечный.
Группа, которая сегодня ассоциируется с балалайками и мужиками в кепках, начинала как серьёзный арт-роковый проект с социально-политическим подтекстом. Основанная в 1987 году и даже «приписанная» к Московской филармонии, «Дюна» изначально была детищем Сергея Катина — басиста, экс-участника «Арсенала» и, что любопытно, отца будущей солистки t.A.T.u. Лены Катиной.
Первый альбом, вышедший в 1990 году, включал песню «Русский народ» — практически прямой ответ на «Скованные одной цепью» Наутилуса. Там звучали тревоги о культурном упадке, потребительстве, пустых протестах. Но шустро стало ясно: конкурировать с грандами протестного рока — не их путь. И тогда «Дюна» сделала ставку на юмор, иронию и узнаваемую эстетику «подмосковных шалопаев».
Переломным моментом стала песня «Страна Лимония» — гениальная сатира на гонку за материальными благами на рубеже эпох.
«Мы были не весёлые, а колючие… русские кактусы», — вспоминал позже Виктор Рыбин.
И действительно: за внешней простотой текстов скрывалась острая, местами горькая ирония. Лимония — это не просто выдуманная страна, а метафора общества, поменявшего идеалы на «лимоны» — деньги, статус, внешний блеск.
Когда «Дюна» перешла в режим тотального стёба, она не просто стала «весёлой группой» — она создала целую вселенную. Гитары в форме ладони и ступни, синтезаторная балалайка, костюмы, будто сошедшие с гайдаевской комедии, — всё это стало частью узнаваемого бренда. Но главное — это клипы.
Мультяшный «Корефан», снятый аниматором Геннадием Тищенко, стал культовым. В нём герои попадают в «рисовый рай» — место, где всё кажется идеальным, но на деле напоминает знакомую реальность. Это и есть гений «Дюны»: показать абсурд через призму детской сказки.
Сравнить их можно с британской Madness — та же уличная энергия, тот же юмор, та же способность преобразовывать повседневность в музыку. Только если Madness говорили о Лондоне с духом саксофона, то «Дюна» — о Долгопрудном с духом самогонки и пластинки Пьехи. Или с американской Devo — с их теорией «деэволюции», где человечество не прогрессирует, а деградирует. У «Дюны» тоже была своя философия: мы не стали хуже — мы просто стали смешнее. И в этом есть своя правда.
Если бы нужно было выбрать одну песню, которая лучше всего о...