НОВОСТИ / РОССИЯСтарейший журналист газеты Борис Пиляцкин — о жизни одного из главных советских изданий.
Как работали сотрудники «Известий» в старом конструктивистском здании на Пушкинской площади, почему был снесен «Дом Фамусова», в котором бывали Пушкин и Грибоедов, и сколько денег выделяли собкору газеты за рубежом, когда он обустраивался в новой стране. Об этом рассказал старейший журналист «Известий» Борис Пиляцкин. Став сотрудником издания в 1966-м, он проработал в нем более полувека, в том числе в течение многих лет собкором в Африке. Его судьба неразрывно связана с историей «Известий». 4 мая Борис Арнольдович отмечает юбилей — 95 лет. Мы поздравляем его с этой датой и публикуем воспоминания мэтра журналистики.
О работе в старом здании «Известий».
Еще до войны, когда я был школьником и гулял по Пушкинской площади, мое внимание притягивал загадочный дом — шедевр конструктивизма, спроектированный архитектором Григорием Бархиным. Это здание, где располагалась на тот момент редакция газеты «Известия», буквально манило меня.
Могу сказать, что работать в «Известиях» я хотел всегда. Закончив юридический факультет МГУ, я три года был связан с юридической практикой, состоял в коллегии адвокатов, и тогда мне до «Известий» было как до Луны. Затем сменил профессию и стал журналистом «Вечерней Москвы». Когда 2 сотрудника оттуда перешли в «Известия», они порекомендовали меня на своем новом месте. Мне было 36 лет. 1 июля 1966 года, когда я открыл тяжелую дверь и впервые переступил порог редакции, считаю главным днем своей биографии.
Я стал сотрудником международного отдела, он занимал четвертый этаж, там было необычайно тесно. В нашей комнате столы были приставлены друг к другу на очень близком расстоянии. Затем располагался кабинет замредакторов (их было четверо — 2 по странам соцблока и два по дальнему зарубежью), еще дальше был кабинет редактора — главы всего иностранного отдела. За ним — кабинет политического обозревателя. Это была особая должность: на нее назначало политбюро, и политобозреватели не были подчинены ни главному редактору, ни кому-либо еще внутри газеты. Считалось, что они сами знают, что нужно писать.
Помимо самого отдела был еще кабинет иностранной печати, с начальником и милыми девушками, которые вели досье. Фактически они выполняли функцию внутреннего бюро проверки. Начальство же помещалось на шестом этаже и тоже сидело необычайно скученно. У газеты был огромный коллектив, и в старом здании он помещался с трудом.
О распорядке работы редакции.
Когда я попал в «Известия», у меня не было никакого периода акклиматизации. Все вокруг стали моими товарищами, некоторые — друзьями, в том числе очень близкими. Вообще атмосфера была необычайно творческой и приятной.
На работу приходили к 09:00. Мы проводили планерку в нашем иностранном отделе. В 10:00 была редакционная планерка. Ее вел главный редактор, там же ...