Александр Андреевич Добровинский: Лучше всех

MAXIM 18 часов назад 90

История-зависть, потому что мы такую жизнь уже не проживем.

Александр Андреевич Добровинский — потому и с отчеством, что мы к нему со всем уважением, — адвокат, писатель, коллекционер, футбольный фанат, историк, шутник, спортсмен. Ему 70, но по уровню бодрости он мощнее любого энергетика.

Мы пришли поговорить с ним о его книгах и работе, но разговор ушел далеко за пределы этих тем.

Этот материал — часть большого проекта «Топ-50 историй MAXIM». Переходите на страницу и голосуйте за понравившиеся тексты.

Путь из адвокатов в писатели — нетипичный. Мы ждем деталей.

Это не придуманная мною тема. Она началась с того, что лет пятнадцать назад я начал записывать некие курьезные моменты, которые происходили в моей жизни.

Вы можете догадаться, что сюда, в мое бюро, приходили и приходят разные люди с разными проблемами и вопросами. Что-то я начал фиксировать, чтобы развлекать друзей на квартирниках. Это совпало с предложением вести колонку в журнале Tatler. И это, конечно, была не столько колонка, сколько рассказы, которые выходили в каждом номере и которые совершенно неожиданно получили большой отклик у публики.

Мне, смеясь, рассказывали в редакции «Татлера», что им стабильно звонили и говорили: «Читать у вас нечего, но колонка Добровинского заставляет покупать каждый номер».

Так появилось новое увлечение, неожиданно раскрывшееся во мне. Я же не только адвокат. Я коллекционер — говорят, что довольно серьезный, хотя я так не считаю. Я снимался в сериалах и кино. Меня увлекают гольф и путешествия. Все это как-то, знаете, вместе перемешалось и довольно органично начало существовать.

Писательская деятельность одновременно стала таким морем, куда впадают реки других моих увлечений: истории из гольфа, из коллекционирования, из детства, из работы и так далее.

Вот это и вылилось — давайте считать — в раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь… в семнадцать сборников рассказов.

Мне везет, потому что, в отличие от многих других писателей, я избавлен от необходимости что-то сочинять. Я беру сюжеты из жизни и просто органично перекладываю их в читабельный вид.

Другой забавный факт хотите?

Разумеется, да.

Все мои рассказы довольно веселые. Потому что я по жизни оптимист, плюс мне казалось и кажется, что вызвать в литературе улыбку — это сложно. Писатели лишены гэгов, как на экране. Тяжело снять хорошую комедию, но писать так, чтобы человек смеялся, — еще сложнее. Мне каким-то образом это удалось.

Но один раз что-то на меня наехало, и я написал грустный рассказ. История моего знакомства с Марлен Дитрих в Париже в середине 70-х. Это была довольно грустная история, она сама по себе была такой, какой она была. Ее тоже напечатали, естественно. И тут мне начали звонить и писать друзья, знакомые, люди, которых я никогда не видел, приблизительно с одной и той же мыслью, которая меня совершенно обескураживала. «Александр Андреевич, ну вот можете же и серьезные вещи писать, когда хотите!» — говорили они. Меня это совершенно поражало, потому что выбить слезу значительно легче, чем заставить человека смеяться.

Есть дальнейшие планы по книгам?

Года полтора назад я вспомнил, что в моей жизни происходило много разных историй, которые были связаны с искусством и так или иначе несли на себе некий дух преступления.

Начал записывать их, потом устроил проверку на квартирнике. Но сделал это в формате расследования. Рассказывал гостям фабулу какую-то, что произошло, и дальше 40−45 человек, которые собирались у меня дома, задавали вопросы, чтобы продвинуться к разгадке.

Если этот вопрос или версия продвигает нас более или менее, человек получает одно очко. Если это хороший вопрос, который нам обеспечивает некий скачок, — это три очка. Вместе с тем на экране я показываю героев этого поиска (все же из жизни), рассказываю о картинах и так далее.

Вечера получались удивительно закрученные. Так я пришел к детективам. Ну, думаю, это можно называть именно детективами, потому что есть и захватывающий сюжет, и интрига, и даже убийство.

А так как практически все участники этих детективов совершенно невымышленные люди, меня натолкнуло на мысль давать сноски об этих людях. И я действительно начал давать сноски, которые получились безумно интересными. Называю какое-то имя — и даю внизу историю про этого человека.

Тем, кто еще не читал: о чем истории?

Действие первой происходит в Париже середины 70-х, куда, собственно, я переехал из Москвы. Вторая — о моей работе секретарем у вдовы Василия Васильевича Кандинского, Нины Кандинской, которую убили — задушили в ее домике в горах Швейцарии. Так получилось, что до сегодняшнего дня это преступление не раскрыто, и опять же получилось, что это преступление удалось раскрыть мне еще тогда. И я описываю всю историю того, из-за чего ее убили, что произошло там и так далее.

Третья история — о подделке и аферисте, который пытался мне ее продать. Заодно я рассказываю об аферах в сфере искусства и о том, как отличить подделку от настоящей картины. В этой истории фигурируют довольно известные люди, как, например, знаменитый наш коллекционер и мой друг Петр Олегович Авен.

Четвертая новелла связана с подарком, который мне когда-то подарили. Бумажник Наполеона. Оригинальный, был куплен на аукционе «Сотбис Кристис», потом подарен мне в благодарность за успешный исход дела. В этом кошельке совершенно случайно оказалось потайное отделение, в котором я нашел «наполеоновку». Бонапарт стремился подорвать экономику России, выпуская фальшивые деньги, которыми старался наводнить страну.

Там целая история с этими ассигнациями, потому что они были лучшего качества, чем наши, бумага была лучше, но много было ошибок в русском языке. Наполеон оказался гнусным человеком, потому что, когда французы вошли в Россию, он платил жалованье своим солдатам и офицерам этими ассигнациями фуфловыми. А они ничего не могли с ними сделать, потому что крестьяне их не брали ни в каком виде, они вообще не видели бумажных денег никогда, а тут им пытались всучить какие-то бумажки в 500 рублей — колоссальные деньги.

Мне нужно вздохнуть от поворотов ваших истории.

Правильно, потому что такой факт: сегодня есть умельцы, которые делают подделки подделок. В смысле — подделывают те самые «наполеоновки», которые сами по себе подделками были. История о бумажнике Наполеона и обо всем этом описана в четвертой новелле.

Книга моментально начала расходиться, потому что она была интересна многим — и коллекционерам, и любителям детективного жанра. Я получаю очень симпатичные отзывы по этому поводу.

Вы говорите, что пишете про живых людей. Они не обижаются?

Прежде чем называть чье-то имя, я всегда звонил человеку и спрашивал: «Филипп Бедросович, можете фигурировать в рассказе?» И сам рассказ тоже присылал. И мне отвечали согласием или отказом.

Некоторые настаивали на том, чтобы их имя абсолютно точно было сказано — например, моя подруга Ольга Орлова, которая немножко в интимной ситуации предстает в одном из рассказов. Некоторые, конечно, отказываются, и тогда приходится использовать другие имена.

Технический вопрос: вы сами пишете или есть специальный человек либо программа?

Сам, конечно, на iPad. Я работаю из расчета, если можно так сказать, 40-60 минут в день, практически каждый день. Когда вещь созрела, она должна отстояться. Я ее не читаю неделю или две. После этого я возвращаюсь к ней. Иногда вообще уничтожаю, чаще переделываю и начинаю шлифовать.

Потом она должна еще отстояться два-три дня. Опять новый взгляд, опять шлифовка. И тогда она готова, чтобы пойти к корректору. И после этого она уже печатается.

Вы все помните? Или у вас все эти истории где-то записаны так или иначе, с какими-то пометками?

Если бы вы присутствовали при убийстве, наверняка бы вы это не забыли. Да и в целом у меня хватает ярких историй, к тому же я рассказываю о том, чем увлечен. В детстве я мог найти что-то на блошином рынке за копейки и тут же продать это в 10 раз дороже в антикварном магазине. Я с 12 лет собирал свои первые коллекции. Соответственно, если я пишу истории про искусство, то я пишу о том, что очень люблю и чем всю жизнь занимаюсь.

Вы сказали, что у вас достаточно большая коллекция советской эротики. Можем чуть-чуть подробнее об этой теме?

Вы не поверите, но в течение всего существования Советского Союза граждане нашей страны продолжали размножаться. А среди этих граждан, которые размножались, находились люди, которые хотели каким-то образом оставить след в своих фантазиях или того, чем они занимались и что они делали.

Как ни странно, большей частью это была прерогатива советской интеллигенции, которая каким-то образом передавала это близким и так далее. К примеру, слева от вас есть коллаж с надписью «Ежемесячные Ликеры. ЛПО». И вот две фотографии, на которых обнаженная Орлова, наша знаменитая актриса, сидит на корточках, а из нее капает кровь в бокал. Там есть дата, там есть подпись ее супруга, Григория Васильевича Александрова, нашего знаменитого режиссера. Это просто как пример.

Я вообще считаю, что эротика — достаточно недооцененное направление искусства, поэтому и увлекся собирательством подобных вещей. При входе в офис висит один из главных шедевров нашего великого художника Дейнеки, который называется «За занавеской».

И это не точное название, кстати, точное мы раскопали — «Студентка ВХУТЕМАСа». Она, кстати, у него фигурирует в разных работах. Большей частью она одета, но здесь она ню.

И это вообще такое забавное очень свойство советской девушки, которая отдавалась, не до конца раздеваясь. По-моему, это только в Советском Союзе культивировалось. Каким-то образом она пыталась сохранить загадку.

Я, когда сам был студентом, никогда не мог понять, почему девушка ложится, не снимая лифчика, но снимая трусы. Это для меня большая загадка была. Потом, конечно, все это снималось до конца.

Так вот, эта девушка, студентка ВХУТЕМАСа. Совершенно понятно, что происходило с ней еще несколько минут назад, но на картине она в берете. Тогда была мода на них, и вот она в постели в берете. Потрясающе!

Советская эротика самобытная или это была какая-то калька, копирка?

Она самобытна прежде всего тем, что пряталась. Мы жили в течение нескольких десятилетий за тем, что называлось железным занавесом. До нас долетали только крохи того, что происходило на Западе. От довольно раскрепощенных 20−30-х годов до сексуальной революции 60-х годов к нам это в лучшем случае долетало в виде громких фраз. Остальное додумывали сами творцы, живописцы, поэты, художники. Все сами себе придумывали, что такое сексуальная революция. Никто не понимал тогда, что вся сексуальная революция свелась к тому, что в конце 50-х была изобретена противозачаточная таблетка. У нас-то, в СССР, таких таблеток не было. И у нас появлялись коллажи с Орловой, про которые сами европейцы мне говорили: «Боже, мы бы никогда не рискнули такое сделать в 30-е годы».

Мы ничего не знали о их мире и поэтому были гораздо смелее и креативнее. Вспомните картину художника Самохвалова «Девушка в футболке» или Пименова и его девушку в облегающем платье. Мне кажется, они были великие эротоманы, потому что написать девушку, которая вышла из озера или реки и которую облегает ситцевое платье… В этом гораздо больше эротики, чем в женщине Рубенса.

Вы не думали уйти в жанр эротической литературы, объединив свои увлечения?

У меня есть рассказы, которые я бы не назвал эротическими, но они где-то гуляют около. Вот вам история.

Это было давно, 10-12 лет назад. Ко мне пришла девушка. Она замужем, живет на Рублевке. И ехала на девичник, тематикой которого была некая вызывающая эротичность. То есть на ней был плащ, а под плащом некий сексуальный образ.

В таком виде она приехала в Москву и зашла в кафе Vogue у ЦУМа. Думая, что никто не видит, чуть распахнула плащ из-за жары в помещении. Но это увидел мужчина, который подошел и спросил, сколько стоят ее услуги. Она возмутилась. Он предложил 500 евро. Она продолжила ему отказывать, но в какой-то момент, с ее же слов, случилось что-то непонятное: она встала, подала ему руку и они пошли в соседнюю гостиницу.

Дальше вы можете сами представить себе события. После этого мужчина ушел, честно оставив на столе у кровати 1000 евро.

Она не понимала, что с ней происходит, как это все произошло и так далее. Оделась, приехала на эту вечеринку, как-то сидела, все обращали внимание, что она какая-то немножко странная. Через несколько дней она пришла ко мне с этой историей и тремя вопросами:

Что это было?
Что ей делать с этими деньгами?
Что ей делать, если она снова увидит этого мужчину уже в иных обстоятельствах? Потому что, как ей казалось, раньше они могли пересекаться на мероприятиях.

Потрясающе. И вы?

А я рассказал ей историю из моей глубокой юности. Во ВГИКе мы часто подрабатывали, играя в массовке. И снимался какой-то фильм о Великой Отечественной войне, вся массовка была переодета в советских солдат и немецких. Когда наступил час объемного перерыва, мы все пошли в столовую. Я чуть опоздал, а когда зашел, мне бросилось в глаза, что все «немцы» сидели с «немцами», а «советские» с «советскими». Это были наши студенты, это были мои друзья. Представляете, что делает одежда?

Я ей рассказал эту историю и объяснил, что одежда может сильно на наше сознание влиять. В тот день она оделась как девушка, которая ищет приключений, ну, или как проститутка — называйте как хотите. И приключения нашли ее.

Что же касается денег, то я предложил ей купить на них подарок для мужа. Галстук, к примеру. Ну а на случай возможной встречи с этим человеком — сделать вид, что он ошибся.

Но мог ли я не перенести на бумагу такую историю, да еще и рассказанную во всех деталях? Не мог.

Или дивный рассказ, как меня пригласили играть в нудистский гольф на юге Франции.

Простите, что?

Я был очень молод. Французы, которые меня пригласили, не смогли пойти, они отравились. И только когда я приехал на этот самый гольф, в восемь утра, меня поставили в известность о нюансах.

В гольф играют по четыре человека максимум. Меня, парня 23-24 лет, поставили играть с тремя немками, которые были, наверное, лет на десять старше.

Впереди играли их мужья, а следом — мы.

Но так как это было утро, а я в первый раз играл на нудистском пляже в гольф, то от гольф-движений со мной начало происходить то, что обычно происходит утром.

Ох!

Во-первых, это мешало игре. Во-вторых, немцы хохотали, а я ничего не мог сделать с собой. Что я мог сделать с собой? Одна сказала, что так играть, конечно, не получится, но она готова на жертвы ради спорта, чтобы снять эту головную боль. Я не буду вам передавать весь рассказ, но это было очень забавно.

Невероятно. Вы сами как относитесь к тому, что пишете? Серьезная литература? Развлечение?

Я никогда не относился серьезно ни к себе, ни к тому, что я делаю. Ну, так получилось. Эта защитная реакция, надо сказать, мне всегда помогала в жизни. Если ты относишься к себе несерьезно, тебе не страшен мир, который может быть очень жестоким. Если ты к себе относишься несерьезно, то тебе не страшен буллинг в школе.

Когда я писал эти вещи, я, безусловно, получал огромное удовольствие от реакций. Ведь я-то это прожил, но это должно быть положено на бумагу таким образом, чтобы было интересно. Нельзя же рассказать сразу, не будет детективной истории.

Того, что книга станет бестселлером, я никак не ожидал. Но еще меньше я ожидал, что для читателей это будет не только набор историй, но и своеобразное погружение в искусство XX века.

Как ни странно, из несерьезного начинания получилась довольно серьезная литература, что редко, кстати, бывает. Сделать, чтобы из детектива получилась какая-то серьезная книга, непросто.

Но я не хотел, честно. Вот для примера: я просто открою, чтобы вы понимали, о чем я говорю. Посмотрите, я открою где угодно, да?

Да. И что у нас тут?

Совершенно гениальный художник Леже. Великий французский художник, который, на минуточку, был женат на русской женщине. Мало того, он обожал Советский Союз, ездил сюда, и в Доме кино, который находится в Москве, его огромное панно. Ну это же интересно людям? Я вижу, что да.

А Амедео Модильяни и его роман с Анной Ахматовой? Грандиозный роман! Это настолько захватывает людей, которые читают книгу, что сама история часто уходит куда-то на второй план. Эта книга стала предметом моей гордости в плане того, что ею заинтересовались разные слои общества, а не только любители детективов.

Экранизацию стоит ждать?

О, я вам сейчас расскажу для затравки начало одной увлекательной истории.

Это было не так давно, четыре-пять лет назад. Меня не было дома, и мне оставили некий пакет. Часто оставляют. Я приехал домой, поднялся, развернул. Это была картина великого фламандского художника, великого, а может быть, величайшего Питера Брейгеля.

С картиной записка от двух мелких криминальных авторитетов, которые мне ее привезли, — вот, мол, нашли старую рухлядь, знаем, что вы, Александр Андреевич, собираете всякое дерьмо старое, вот вам подарок. И я понимаю, что это украденная вещь. Ну потому, что они никогда в жизни бы не купили. И никогда бы им в голову не пришло этот шедевр, который стоит от 5 до 7 миллионов долларов, подарить мне.

Я нахожусь перед фактом, когда я не могу эту вещь повесить и не могу отнести ее в полицию по понятным причинам. Не могу продать, не могу подарить, не могу сжечь.

И мне остается или найти этих людей, благополучно им отдать обратно, или найти человека, у которого эту картину украли, и вернуть уже ему.

Конец у этих поисков феерический совершенно, так я вам скажу.

Авторитеты, украденные картины… Это же страшно.

Но, согласитесь, что сразу фабула захватывает.

Как вы все успеваете? Как у вас распределяется время?

У меня с юности в голове находятся какие-то часы, которые мне говорят, что если я чего-то хочу достичь в жизни, то должен тратить на это каждый день. Понемногу, но каждый день в обязательном порядке. Вот от 15 минут до часа я посвящаю своим любимым занятиям всегда.

Я очень неплохо играю в гольф, потому что тренируюсь играть 15 минут в день. Много лет. Всего 15 минут. И никто не верит. Я не атлетического телосложения, но на спор простоял в планке дольше своей дочери, которой 31 год и которая мастер спорта по водным лыжам, на секундочку. Она 4 минуты выдержала и сдалась, а я — нет. Два свидетеля: мой тренер и дочка.

Если вы хотите, чтобы ваше тело было насыщено мышцами и мускулами, то не надо раз в год потратить 12 часов на штангу. Лучше занимайтесь час в день, но всю жизнь. И это ключ к успеху вообще в жизни.

Если вы регулярно чем-то занимаетесь, то у вас регулярно будет успех. Нет ключа к тому, чтобы приступом взять что-то в жизни. Не бывает такого. И час или полчаса в день, который я провожу с книгой, дает мне возможность идти вперед и писать.

Вы никогда не переживали, что из-за успеха книг люди перестанут воспринимать вас как адвоката?

Мой партнер и мой близкий друг однажды сказал очень интересную вещь: «Ты даже не понимаешь, что ты сделал. Ты придумал замену визитной карточке».

Это действительно так, потому что я не торгую своими книгами. Мне издательство отгружает 200 экземпляров, например, или я покупаю у них, когда заканчиваются. И я дарю книги. Вместо визитной карточки человек получает книгу. Вместо картонки этой, которую потерять проще простого, книга с подписью автора. Все-таки, мне кажется, это более ценно для человека. Такой вот новый подход. И я лично не продал ни одной книги в своей жизни.

А вы следите за продажами?

Что касается книг, которые издают всякие «Эксмо» и другие… Я им очень благодарен, но считаю, что все издательства в нашей стране жулики, мелкие и крупные.

С чем это связано?

Я не в состоянии, да мне и совершенно ни к чему проверять тираж. Потому что знаю, что эти цифры тиража никакого отношения к реальности не имеют. Из-за этого я просто попросил их присылать мне 200 экземпляров, а дальше не беспокоить. То есть все деньги они забирают себе, но я попросил их не жульничать.

Вы знаете, сколько стоит ваша книга в магазине?

Нет.

Со скидкой — 880 рублей, без скидки — 1070.

Я думал, 100−120. Офигеть. Может, и зря я отказался от гонораров!

Последний вопрос. Как вы относитесь к тому, когда вас называют писателем? Называете ли вы сами себя писателем?

Сначала дергался, а сейчас привык. Видите, какая стопочка? Сегодня могу сказать, что я писатель. Это правда.

Читать продолжение в источнике: MAXIM

Failed to connect to MySQL: Unknown database 'unlimitsecen'

Александр Андреевич Добровинский: Лучше всех

СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: