Как писателя убили пьяные хулиганы

Писатель Лазарь Кокышев (1933 – 1975) в своем крае не забыт, каждые десять лет юбилей его отмечается на региональном уровне с помпой.

Нас же, прежде всего, будет интересовать криминальная составляющая, писателя коснувшаяся.

Кокышева убили прямо на улице хулиганы, причем, при свидетелях.

Из этого выводится печальная драматургия, - писатель, учитель юношества, призывающий появление человека новой формации, становится жертвой двухклеточных гопников.

Однако, не все в истории Кокышева так просто.

Начинается биография Кокышева, как почти у всех его сверстников, с военной трагедии. Отец не вернулся с фронта. Мать воспитывала одна пятерых детей. Именно мама стала прототипом творения Кокышева «Арина», который считается первым романом, написанном на алтайском языке.

Рос паренек шелапутным без берегов и некоторые его забавы вызывают тревожное недоумение. Ну скажем, - что было в голове у сына погибшего солдата, когда он фотографировался, загримировавшись под Гитлера: «Одна рука поднята в фашистском приветствии, другая засунута за борт кителя, вздернутая голова, высокомерный взгляд, нарисованные углем усики под носом, и, конечно же, как завершающий мазок,— знаменитый, до глаз, гитлеровский чуб» (так вспоминал об этом соученик Кокышева Владимир Эдоков). Ладно, может для любительской постановки в школьном театре сие Лазарь проделал, но как хватило ума, пустить эту фотокарточку по школе?

Судьбу Кокышева определила встреча с Сергеем Каташем, ученым партийцем, который направлял культурную работу республики. Первым браком отец Кокышева был женат на сестре Каташа и тот пособил родному человечку: перевел в областную национальную школу, а после получения среднего образования выбил направление в Литературный институт.

После этого больших творческих проблем Кокышев не знал. Первый на алтайском языке роман «Арина» через десять лет после написания был переведен на русский. Кокышев написал второй роман – «Цветок степей» - о колхознице, ставшей делегаткой. Поэтические сборники выходили у него один за другим.

Конечно, у Кокышева не было такой славы как у Расула Гамзатова или Давида Кугультинова и это связано как раз с переводами. Не попался ему Наум Гребнев, приходилось довольствоваться одиознейшим Владимиром Фирсовым, но Кокышеву хватало и Фирсова. 

Жена Кокышева говорила:

«Бывало такое, что из Москвы приходили переводы, совершенно не похожие на то, что писал Лазарь в оригинале. А он лежал на диване и смеялся: «Неважно, сейчас главное — рубль заработать, выйти в люди, придет время, и все сделаем по-другому».

В общем, Кокышев производил впечатление человека, который поставил идеологию себе на службу и жил припеваючи. Под Гитлера он, конечно, больше не косил, но других чудачеств хватало.

Вот воспоминания Федора Тиссена:

«К нам в Хабаровку приехал знаменитый алтайский поэт Лазарь Кокышев. … Поэт недавно вернулся с Кубы с циклом стихов об «острове зари багровой». За стихи ему выдали солидную премию, аж десять тысяч рублей. Это десять моих годовых зарплат.

Деньги поэт истратил на грандиозный сабантуй. В Майме на одном из красивых речных островов расположен Парк Культуры и Отдыха. Лазарь привёз туда пивной ларёк и походную кухню. Вход для всех свободный. Через три дня от тех десяти тысяч у Лазаря не осталось ни гроша»

Переходя к обстоятельствам гибели Кокышева заметим, что день 7 мая 1975 года не задался у него с самого начала.

Вот что вспоминает один из свидетелей:

«Хочу пару слов сказать о событиях того рокового вечера 7 –го мая 1975 года, тогда шло торжественное заседание Союза писателей в Доме печати, посвященное Дню победы 9 мая 1945 года, с последующем банкетом, были приглашены вся пишущая братия и чиновники, но Лазаря Кокышева на это мероприятие не пустили, завернули с порога, тогда он по второй лестнице поднялся и стучал всем по стеклянной закрытой двери и ни один из сидящих писак не подошел и не открыл Лазарю дверь, друзья – писатели сидели, опустив головы, смотрели в пол».

Зададимся лишь вопросом: почему законопослушного писателя и всеобщего любимца не пустили на торжественное мероприятие? Допустим, он был кристально трезв, чем смущал намеревавшуюся повеселиться шатобратию.

Как следствие, не попавший на банкет Лазарь Кокышев встретил томный майский вечер на лавочке.

Где к нему пристали будущие медики Виктор Кочетов и Владимир Ермилов. Весь день они отмечали приезд к ним друга Михаила Дроздова, накачиваясь вином в общаге Горно-Алтайского медучилища. Выпив все возможное, вышли погулять и наткнулись на Кокышева.

Ермилов показывал:

«Кокышев встал, но Кочетов успел поймать за руку, приставив нож к груди, потребовал деньги.

Он дал 32 копейки, больше не было. Били ногами в грудь, в живот, а больше всего в голову. Оставив избитого, а может и мертвого, убежали…

Увидели, он встал и пошёл в сторону общежития. Догнали, все пинали и я пинал…

Били просто так, мы не знали его…

Затем я взял из земли камень и ударил им по голове. До этого он что-то говорил и стонал, а после моего удара по голове перестал стонать…»

Все это происходило перед стенами общаги. Кто-то выглядывал в окна, кто покуривал на крыльце, кто-то целовался. Не вмешался никто.

Хуже всего, руководство республики пыталось скрыть досадный инцидент гибели писателя. Хулиганов арестовали. Похороны провели спринтерски и тихо, пустив на прощание только близкую родню. Книги Кокышева повыкидывали из планов. О некрологах не было и речи.

Но тут (в октябре месяце) возмутилась «Литературная газета», журналисты которой провели собственное расследование. Говорят, после этого на скамье подсудимых очутились и студенты, не вмешавшиеся в процесс избиения. Вообще же несовершеннолетний Кочетов получил 10 лет, а Ермилов с Дроздовым по пятнашке.

Но, главное, началась местная канонизация Кокышева. В Горно-Алтайске есть улица и переулок его имени; мемориальная доска; стоит бюст из мрамора и гранита; 2013 в республике вообще объявили годом Кокышева.

Что ж... помнят уже хорошо...