Россиянка, 4 года ищущая могилу нерожденного сына, заявила, что малыш был здоров

В 2020 году жительница Новокузнецка Светлана узнала, что станет мамой. Беременность протекала хорошо, поэтому женщина ни о чем не переживала. Будущему малышу даже успели выбрать имя. Но на восьмом месяце россиянка почувствовала недомогание и попала в больницу, где ей сообщили, что ее ребенок уже мертв.

Малыша Светлана так и не увидела, потому что его увезли еще до того, как она пришла в сознание после наркоза. В роддоме ей сказали, что останки похоронят с другими биологическими материалами для утилизации. Однако до сих пор женщина так и не знает, где именно покоится ее нерожденный сын, и это не дает ей покоя. Четыре года она приезжает на Митинское кладбище и безуспешно пытается найти табличку с указанным в документах номером. Сайт «Страсти» пообщался с россиянкой и выяснил новые подробности ее истории.

— Светлана, расскажите, как протекала ваша беременность в 2020 году? Были ли какие-то проблемы со здоровьем? На УЗИ малыш был здоров?

— Беременность протекла отлично, скрининги все пройдены, УЗИ тоже. Должен был быть сын. Хориоцентез (инвазивный метод пренатальной диагностики, позволяющий диагностировать хромосомные болезни – прим. «Страсти») тоже – ребенок генетически был абсолютно здоров. Ему и имя уже дали в честь деда - Геннадий.

— В роддоме вам сообщили, что требуется экстренное кесарево. На каком основании?

— В роддом я поступила в 21:20 в воскресенье. Сделали КТГ (диагностика для оценки состояния плода во время беременности и родов – прим. «Страсти») всего за 3 минуты. Тут же сказали, что ребенок погиб. Взяли кровь и мочу на анализ. Только в понедельник пришел на работу врач, который проводит УЗИ, и по результатам обследования сказал, что я в критическом состоянии: требуется экстренное кесарево сечение. После этого был консилиум. На нем решили проводить кесарево в 9:00. Родственники предложили перевезти меня в другое медучреждение за свой счет, но врачи роддома отказали в связи с «не транспортабельностью больной». Операция началась только в 11:20 спустя 14 часов с момента госпитализации.

— Вам сразу сообщили, что ребенок мертв, или же говорили, что его можно спасти? Давали ли согласие на общий наркоз?

— Сообщили сразу, как только поступила в роддом, тут же в приемном покое. 3 минуты КТГ и все, хотя КГТ делается не менее 18 минут, а на 8 месяце и до 2 часов. На общий наркоз согласия не давала. Есть согласие только на СМА (спинальная анестезия – прим. «Страсти») . А делали общий наркоз. И по документам описана именно проведенная СМА.

— Правильно ли понимаю, что вы в принципе не видели своего ребенка? Его увезли сразу после операции?

— Сына я не видела. Когда проснулась в реанимации через 6 часов, то спросила, где мой ребенок. На это мне ответили, что его уже увезли в морг, таков порядок, его должен осмотреть патологоанатом.

Freepik

— По какой причине больница объединила останки ребенка с другими биологическими материалами для утилизации? Получили ли вы ответ на этот вопрос за эти годы?

— Я не знаю, ответ так и не получила. Никто не хочет отвечать.

— На основании чего считаете, что ваш ребенок может быть жив?

— Я зашла беременная в роддом, сын был абсолютно генетически здоров, спустя 7 дней я вышла из роддома без ребенка и нет захоронения. Вчера я подала заявление на похищение ребенка.

— Компания, которая занималась захоронением, сотрудничала с роддомом? Вы никак не взаимодействовали с ней?

— Я не общалась с МУП «Новокузнецкая похоронная служба». О закрытии компании мне сказали в прокуратуре Центрального района Новокузнецка. Им об этом сообщила Новокузнецкая похоронная служба.

— Кто вас поддерживает после потери ребенка?

— Семья. Первый год после смерти ребенка я не хотела жить. Абсолютно. Там в роддоме я просила дать успокоительное, чтобы просто уснуть, ответ заведующей послеродового отделения: «У нас тут счастье, горя не бывает. Препаратов нет». И положили меня в палату вместе с девочками, которым привозили детей на кормление. Я орала «без голоса» в подушку. О какой-то просто минимальной человечности речи не шло совсем. Концлагерь, а не роддом. Через 3 года только смогла прочитать материалы уголовного дела полностью. И пошли не состыковки.

— Какая основная цель вашей борьбы – только найти могилу или же наказать медиков?

— Сначала цель была наказать. Такой наглости, уверенности в безнаказанности, хамства в одном месте я давно не видела. 15.01.2021 года я была приглашена в актовый зал больницы поговорить с оперировавшим врачом, рассказать, как все произошло. По факту, приехав на место чуть раньше, я попала в актовый зал с фуршетным столом. Меня посадили на стул, а напротив в креслах сидели 15 медиков. Вместо «просто поговорить» мне устроили вакханалию на 2,5 часа. Последние 30 минут я ревела без остановки, 3 раза пыталась выйти из зала. Меня обвиняли во всем, в том числе и в смерти моего ребенка. Сказали, что «у них все схвачено, все решено, ничего не добьешься».

Моя ошибка была в том, что я поехала одна поговорить с врачом. Выйдя оттуда и сев в машину, я поняла, что я не первая и далеко не последняя. Нельзя молчать. Если бы до меня не молчали, со мной бы этого не случилось. У меня разом забрали все. Сейчас же цель найти ребенка – живого или мертвого.

— Что говорят по вашему делу сотрудники правоохранительных органов? Есть ли шанс найти захоронение?

— СК по Кемеровской области не хотят искать захоронение. Было подано 4 ходатайства - на все отказ. Заявление в прокуратуру на розыск тела ребенка подано. По этому заявлению частично есть ответы – о том, что организация ликвидирована. Вчера подано заявление на похищение ребенка.