НОВОСТИ / РОССИЯМинпросвещения анонсировало создание единой базы данных трудных детей и проблемных семей. Говорят, новейшая система поможет упорядочить информацию о безнадзорных подростках, несовершеннолетних правонарушителях и взрослых, не исполняющих …
Минпросвещения анонсировало создание единой базы данных трудных детей и проблемных семей. Говорят, новейшая система поможет упорядочить информацию о безнадзорных подростках, несовершеннолетних правонарушителях и взрослых, не исполняющих должным образом родительские обязанности. Здорово. Наверное. Вот только сразу возникает очень много вопросов. Разве сегодня такой системы нет? Что будет значить для семьи попадание в новую базу? На что реально направлена инициатива: чиновники наконец-то решили защитить общество или опять собираются носиться с правами несчастных правонарушителей? Или эти вопросы не имеют смысла, потому что ничего кроме бюрократической возни не предвидится?
Вообще, конечно, ситуация интересная. В стране ведь и так действует система профилактического учета несовершеннолетних. Инспекторы ПДН в полиции, специалисты органов опеки и попечительства, работники управлений соцзащиты, службы сопровождения школ — очень многие ведомства вроде как работают на формирование специального реестра проблемных семей. И как бы предполагается, что все эти учреждения работают сообща. Но, оказалось, нет. Выяснилось, что взаимодействие между разными службами «очень сложное» и «в некоторых регионах оно до сих пор происходит только на бумаге».
Почитаешь новости — кровь стынет. «Ребенок-инвалид умер в заваленной мусором квартире», «Отчим целый год избивал девятилетнего мальчика», «Двенадцатилетний подросток устроил стрельбу в школе», «Двое подростков облили пенсионерку бензином и подожгли». И везде уточнение, что семьи не состояли на учете ни в каких ведомствах.
Сегодня на профилактическом учете состоят около 420 тысяч несовершеннолетних. И любой человек, чья работа связана с детьми, скажет, что в реальности учетчиков должно быть больше в пять-семь раз. По две-три проблемных семьи есть в каждом классе и в каждой группе детского сада — это подтвердят учителя и воспитатели. А в РФ практически 40 тыс. школ и более 30 тыс. детских садов. Вот только в учреждениях этих существуют словно негласные лимиты на неблагополучных: если службы сопровождения их превысят, то сами же и огребут. Потому что это с директоров, социальных педагогов, психологов, учителей и воспитателей спросят, что они сделали, чтобы помочь семьям. Хотя совершенно непонятно, что могут сделать работники детского сада или школы с родителями-алкоголиками, родителями, не желающими разбираться с возможными медицинскими проблемами детей, или недорослем, который сменил уже десятую школу, но за ум браться так и не собирается. Инструментов влияния у школ и детских садов нет никаких.
Впрочем, у иных органов, кажется, этих инструментов нет тоже. Постановка на учет сама по себе тоже ничего не дае...