Странности и «пунктики» Луи де Фюнеса: чего боялся и без чего не мог жить главный комик французского кино

Луи Жермен Давид де Фюнес де Галарса, больше известный у нас как Луи де Фюнес, входит в число величайших комиков мирового кино. Он был любим советским зрителем не меньше, чем отечественные комедийные актеры, его называли «человек 40 лиц в минуту» за невероятную мимику, смешную внешность и способность создавать запоминающихся персонажей на экране.

Фото: кадр из фильма «Жандарм на отдыхе»

Но мало кто знает, что характер у Луи де Фюнеса был далеко не сахар, и в жизни он имел множество фобий и патологических страстей. Об этом мы сегодня расскажем.

Гримасы джаза

Одним из самых любимых занятий Луи де Фюнеса была игра на фортепиано, а именно джаз. Наверное, если бы судьба не привела его на театральные подмостки и в кинематограф, он обязательно стал бы выдающимся джазовым пианистом. Даже со своей будущей женой он познакомился в школе джаза, и она была под впечатлением от игры Луи, вспоминая, что он «играл на пианино как бог». Его выступления были еще и потому запоминающимися, что свою игру на фортепиано он сопровождал смешными гримасами, что невероятно смешило публику. В юности Луи де Фюнес подрабатывал в барах знаменитого «квартала красных фонарей» Пигаль в Париже, играя джаз. Правда, уже обретя славу, он стеснялся играть для публики, поскольку считал, что так и не добился совершенства в музицировании, поэтому его игру на фортепиано могли услышать только домашние.

До разрыва мениска

У Луи де Фюнеса был крайне развит перфекционизм, он достигал иногда критических пределов. Известны его бурные ссоры с режиссером «Замороженного» во время съемочного процесса, поскольку для него приходилось вновь и вновь переписывать сценарий, и ни один из восьми вариантов актера не устраивал. В итоге он добился того, что были пересняты все сцены с его участием.

Известен также момент, когда во время спектакля актер порвал мениск на сцене, но наотрез отказался отменять следующие спектакли, только настоял, чтобы ему поставили на сцене кровать. Лежа на ней, он и отыграл остальные представления.

У Луи де Фюнеса были серьезные проблемы со здоровьем, и часто по окончании спектакля он долго отлеживался в гримерке, но после все равно выходил к публике, желающей поздравить артиста и подарить ему цветы. Однажды во время представления у актера резко упало давление, но он держался изо всех сил, только попросил менеджера заготовить несколько бутылок с подслащенной водой, чтобы хоть немного поднять давление. Сердечно-сосудистая система, конечно, не выдержала адского театрального графика и «отблагодарила» за такое отношение тремя инфарктами, последний из которых стал фатальным.

Удар из-за спины

Луи де Фюнес имел множество фобий, и одной из таких была боязнь маньяков и воров. Он боялся отпускать своих детей в школу: во-первых, потому что опасался их похищения, а во-вторых, ему казалось, что тяжелые школьные рюкзаки могут повредить детям спины.

Надо сказать, его боязнь имела свои причины: в 1969 году де Фюнеса по телефону шантажировал человек, угрожавший навредить детям артиста, если он не заплатит 5 миллионов франков. Преступника по заявлению Луи де Фюнеса арестовали, правда, выпустили через несколько месяцев, и он после пытался угнать самолет и даже застрелил одну из стюардесс.

Боязнь злоумышленников заставляла актера тщательно скрывать свою личность, просиживать дни в стенах своего замка де Клермон на реке Луаре, и внимание поклонников его больше приводило в ужас, чем радовало. Он не ходил по магазинам, а если выбирался в рестораны, то только в самые роскошные, где ему могли обеспечить полную безопасность, хотя высокую кухню не очень-то любил и мечтал пообедать в простой пиццерии. В аэропортах появлялся только в черных очках и плаще, чем, кстати, только больше привлекал к себе внимание.

Щедрый скупец

Луи де Фюнес был известен своей патологической скупостью: несмотря на огромные заработки он считал буквально каждую копейку, постоянно перепроверял счета, никому не доверял и за малейшие неудобства требовал компенсации. Его терпеть не могли торговцы на рынках, поскольку он торговался ожесточенно. Ключи от всех ящиков и сейфов в доме хранил только у себя, а их было около тридцати штук, даже платяной шкаф запирал на ключ.

И постоянно подозревал окружающих и катастрофически боялся воров. До появления домашней сигнализации его дом был опутан шнурами, которые вели к холостым пушкам: он заряжал их лично, а у входной двери выстраивал на ночь батарею из пустых бутылок. Все эти меры безопасности, впрочем, не уберегли его дом от ограблений: пару раз к нему забирались домушники и похищали ценности. Как только изобрели домашнюю сигнализацию, он был первым ее покупателем. У него даже был личный револьвер «Смит и Вессон», хотя его близкие сильно сомневались, что он способен в кого-то выстрелить.

Он не мог уснуть без успокоительных, которых выпивал на ночь очень много. Огромным его страхом была бедность, тревожные мысли о том, что однажды он может разориться, не давали ему уснуть.

Тем не менее, известны случаи его внезапной щедрости: однажды он решил сделать рождественский подарок местным ребятишкам, живущим в округе, и по его указанию были куплены детские велосипеды и расставлены у каждого дома в квартале, где жили дети. Также однажды под Новый год он решил сделать подарки каждой семье из Клермон-сюр-Луара и подарил им по цветному телевизору.

Роза де Фюнеса

Огромной страстью актера были розы, да и в целом садоводство: он занимался растениями, таким образом успокаивая себя и отвлекая от тревожных мыслей, даже закончил садоводческие курсы. В саду его замка росло шесть сотен розовых кустов, он любил выходить в сад рано утром, говоря: «Пойду в сад за каким-нибудь чудом!», и возвращаться со свежими фруктами или гроздью винограда, выращенными его руками.

В его честь розовый питомник «Мейян» вывел особый сорт роз, который был назван «Луи де Фюнес». Это сорт оранжевых роз, диаметр цветка которых мог достигать 13 см в диаметре. Его особенностью была удивительная жизнестойкость и устойчивость к вредителям.

Луи де Фюнес очень не любил посторонних, общался только с родными и близкими, но единственным другом его был садовник по имени Виктор: с ним он мог подолгу беседовать, они вместе ходили на рыбалку.