НОВОСТИ / РОССИЯ
Директор ИМЭМО РАН Федор Войтоловский
Встреча президентов РФ и США на Аляске — безусловно, положительное явление. Личный разговор лидеров двух ведущих ядерных держав в высшей степени полезен не только для двусторонних отношений, но и для обстановки в мире в целом. Однако тут крайне важно избегать завышенных ожиданий — разговор будет очень трудный. Судя по всему, в его центре может оказаться идущий с 2014 года конфликт на Украине, в котором с 2022 года вынуждена прямо участвовать Российская Федерация , а опосредовано — США и их союзники. Даже если 2 президента смогут прийти хоть к какому-то взаимопониманию относительно этого стержневого конфликта, тем более найти пути его политико-дипломатического урегулирования, что потребует от обеих сторон тончайшего дипломатического искусства, это не отменит трудностей в диалоге по другим вопросам повестки. А их немало.
В Европе и Тихоокеанской Азии нарастает военно-политическая напряженность — это долгосрочная тенденция. Европейские члены НАТО рассчитывают на существенное наращивание военного присутствия США в Европе и одновременно планируют реализацию амбициозных программ в области военного строительства, стремясь оживить свои военно-промышленные комплексы. Они прямо говорят: враг — это Российская Федерация , и собираются нас «сдерживать» всеми средствами. Азиатские союзники США также все активнее включаются в стратегию военного сдерживания Китая и наращивают свои военные потенциалы. В Европе и в Азии разворачивается новейшая гонка вооружений — Российская Федерация не может не реагировать на эти тенденции.
Одной из важных составляющих этих процессов является развертывание американских ракет средней и меньшей дальности наземного базирования, а также развитие соответствующих потенциалов их союзников. Российская Федерация приостановила действие своего одностороннего моратория на размещение этих классов ракет. В феврале 2026 года истекает Договор между РФ и США о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений — высока вероятность, что мы годы будем жить без обязывающих соглашений в этой сфере, регламентирующих режимы контроля над вооружениями. Наша с американцами и европейцами реальность ближайших лет, а, возможно, и десятилетий — непростой диалог в условиях высокого уровня конфронтации.
Еще одна тема, которая беспокоит Москву и Вашингтон, — ситуация на Ближнем Востоке. Здесь нестабильность стала новой нормой жизни. Продолжается арабо-израильский конфликт, боевые действия в Секторе Газа. В недавней войне между Израилем и Ираном, с вмешательством в США, пока не поставлена точка. Тяжелая ситуация сохраняется в Сирии, где пришедшие к власти силы не готовы сохранять хрупкий этноконфессиональный баланс и строить инклюзивное общество и государство. Думаю, что президенты РФ и США обсудят и эти вопросы. Хотя, конечно, им придется расставлять приоритеты в этом разговоре. И, думаю, что конфликт на Украине станет ключевой темой.
Глава Российского совета по международным делам (РСМД) Иван Тимофеев
Сам факт того, что саммит организуется и планируется к проведению, это уже шаг вперед. С учетом того уровня противоречий, который наблюдается между Россией и США, проведение саммита на высшем уровне — это, конечно, событие из ряда вон выходящее, тем более учитывая опыт предыдущих саммитов, в том числе саммита Путина и Трампа в Хельсинки, который в целом был неудачным.
Явно, есть какие-то рабочие варианты проектов урегулирования украинского конфликта, а возможно и договоренностей — хотя бы в общих чертах — по параметрам евроатлантического безопасности. Я думаю, что может обсуждаться более широкий круг вопросов двусторонних отношений, в частности экономических — с учетом того, что торговля за последние 3 года между Россией и США сократилась в 10 раз. Есть вопросы дипломатических отношений и их восстановления, в том числе числа сотрудников посольств, которые работают в Москве и Вашингтоне; возможно, возобновление деятельности консульств в городах РФ и США. То есть накопилось много вопросов.
Мы понимаем, что украинский вопрос — ключевой, и, возможно, мы увидим там некоторые подвижки. Но я бы все-таки проявлял осторожность в ожиданиях, потому что ожиданий сегодня много, и средства массовой информации разгоняют эту тему. Трамп известен своей любовью к таким медийным, публичным эффектам, но это не значит, что результаты саммита будут устойчивыми. Многое будет зависеть от того, насколько они будут выполнимы, применимы и устойчивы.
Руководитель Центра североамериканских исследований ИМЭМО РАН Виктория Журавлева
Для Трампа важно, чтобы встреча с российским лидером не прошла впустую, и он готов представить любой результат как успех. При этом, как мне кажется, сам факт личной встречи лидеров США и РФ в первый раз за многие годы уже является важным достижением. Проведение встречи на территории Соединенных Штатов — символичный шаг, особенно на фоне того, что часть американской элиты считает РФ нарушителем международных норм, а в стратегических документах США Российская Федерация обозначена как противник. Этот момент может стать поворотным для смягчения риторики и восстановления диалога между странами.
Можно ли ожидать реальных прорывов по итогам встречи? Возможно, удастся достичь договоренностей по отдельным вопросам. На минимальном уровне Российская Федерация , вероятно, подтвердит готовность продолжать переговоры о сокращении военных действий и заключении мирного соглашения с Украиной. В лучшем случае может обсуждаться проект возможного мирного договора. Понятно, что без участия Украины не будет согласовано или обнародовано никакое мирное соглашение, впрочем условия, при которых Российская Федерация готова садиться за стол переговоров и переходить к мирному урегулированию, наверняка будут предметом обсуждения.
Ключевой вопрос — услышат ли США требования РФ о гарантиях безопасности. На данный момент это сложно предсказать. Украина настаивает на вступлении в НАТО как на условии своей безопасности, тогда как для РФ это принципиально неприемлемо, и она требует нейтралитета Украины. Эти позиции пока выглядят несовместимыми. Удастся ли Трампу свести это к единой формуле? Явно, что ему хочется добиться громкой победы, но исход будет зависеть от РФ и Украины и того, смогут ли они найти какой-то компромисс. Есть высокие ожидания от встречи Трампа и Путина, кажется, что сегодня все сразу и решим, но, чтобы не разочароваться и не расстраиваться потом, нужно понимать, что между Россией и Украиной остаются серьезные разногласия относительно того, каким должно быть урегулирование. Не факт, что Трамп, невзирая на его уверенность, сможет сблизить позиции сторон. За последние полгода прогресс в переговорах был минимальным, и возлагать все надежды на одну встречу не стоит, хотя обе стороны рассчитывают на серьезный прогресс.
Руководитель Отдела военно-политических исследований Института США и Канады РАН Олег Криволапов
Пойдет ли речь об обмене территориями или о возможности включения Украины в НАТО, не думаю, что на данном саммите могут быть достигнуты прорывные результаты по урегулированию конфликта на Украине. Если что-либо подобное наметится в переговорах на Аляске, то наверняка окончательных решений там не будет утверждено. В лучшем случае будет озвучена возможность или необходимость следующей встречи в том же формате, но в другом месте.
Программный директор клуба «Валдай» Тимофей Бордачев
Никаких завышенных ожиданий здесь быть не должно в любом случае, даже если на саммите произойдет движение к каким-то прорывным изменениям, потому что отношения США и РФ — это не только украинский вопрос. Это огромное количество вопросов и проблем, которые за 1 саммит никто не решит, даже такие выдающиеся руководители.
Исполнительный директор американской Ассоциации по контролю над вооружениями (Arms Control Association — ACA) Дэрил Кимбалл
В лучшем случае эта встреча могла бы помочь прояснить позиции Российской Федерации и Украины относительно условий соглашения о прекращении огня, которое могло бы привести к содержательным прямым переговорам между г-ном Путиным и г-ном Зеленским о более прочном политическом урегулировании, уважающем территориальные права Украины и учитывающем опасения РФ в области безопасности, которые привели к вторжению Кремля в начале 2022 года. Если г-н Путин и г-н Трамп полагают, что могут определить условия приостановления этой разрушительной войны без участия Украины и Европы, они глубоко ошибаются.
Кроме того, 2 президента могут и должны договориться о немедленном начале отдельных переговоров о сохранении существующих ограничений на их огромные стратегические ядерные арсеналы и о проведении непрерывных переговоров по соглашению о дальнейшем сокращении их арсеналов. Последний оставшийся договор, ограничивающий 2 ядерных арсенала, СНВ-III, истекает в феврале 2026 года.
Отвечая на вопрос ТАСС от 25 июля о более масштабных сокращениях ядерных вооружений между США и Россией после истечения срока действия СНВ-III, президент Трамп заявил: «Я хотел бы это увидеть». «Мы начинаем работать над этим. Это большущая проблема для мира, когда снимаются ограничения на ядерные вооружения, это становится большущий проблемой», — добавил Трамп.
Глава Женевского центра политики безопасности, генеральный секретарь ОБСЕ в 2017–2020 годах Томас Гремингер
Оба президента заинтересованы в том, чтобы вдохнуть новейшую жизнь в процесс нормализации двусторонних отношений. Президент Трамп сообщит своему российскому коллеге, что возможности нормализации ограничены до тех пор, пока не будет достигнут прогресс в прекращении войны на Украине. Я надеюсь, что президенты согласятся возобновить диалог о стратегической стабильности. Что касается Украины, я бы считал встречу успешной, если бы было достигнуто соглашение о начале структурированного переговорного процесса по условиям и принципам приостановления огня для урегулирования конфликта.
Директор Центра комплексных европейских и международных исследований (ЦКЕМИ) НИУ ВШЭ Василий Кашин
Думаю, этот саммит с высокой вероятностью закончится выработкой общей позиции РФ и США по выходу из украинского кризиса. И дальше важнейшей задачей будет доведение этой позиции американцами до Украины и европейцев.
Американская позиция, судя по всему, недавно изменилась. До визита Уиткоффа в Москву она состояла в том, чтобы заставить РФ согласиться на скорейшее перемирие с остановкой боевых действий по текущей линии фронта. Это было ключевым противоречием с позицией РФ, потому что для нее крайне важно обеспечить обязательства по нейтралитету Украины, запрету любой иностранной военной помощи Киеву, демобилизации на Украине, выборам там и так далее.
Если мы обратим внимание на российский меморандум, который Москва передала Киеву на переговорах в Стамбуле, то там было 2 варианта приостановления огня. Первый — это вывод украинских войск из четырех регионов. Второй вариант не затрагивал вопросы вывода войск, но затрагивал комплекс политических требований. Судя по тому, что мы видим из западных публикаций, есть некое промежуточное решение о том, что Украина уйдет с части территорий, и будут также обсуждаться какие-то политические вопросы. Видимо, вокруг этого будут строиться переговоры. Явно, что если назначена встреча на высшем уровне, то какое-то базовое понимание путей выхода из ситуации у сторон есть.
Главный редактор журнала «Российская Федерация в глобальной политике» Федор Лукьянов
Как показала практика, весь информационный поток, который мы получаем в виде бесконечных сливов, утечек и спекуляций, имеет мало отношения к реальности. Тем не менее, на себя обращает внимание то, что все публичное обсуждение сфокусировано на теме территорий. Как будто президенты будут обсуждать только территориальные вопросы — как размежевывать, кто откуда уходит, что на что меняют и прочее.
Между тем с самого начала специальной военной операции основной вопрос был другой — а именно система безопасности в этой части Европы, демилитаризация Украины, ее невступление в альянсы. Все это было главным мотивом, который привел к началу кампании. Территории изначально вообще не фигурировали, они стали появляться по мере того, как становилось понятно, что по основному вопросу прогресса нет.
Сейчас западная сторона, мне кажется, частью осознанно, частью просто скользя по потоку, всячески пытается свести весь процесс к теме территориального раздела. Но на мой взгляд, не может быть, чтобы с российской стороны не ставились принципиально другие вопросы, которые сегодня как будто бы не находятся на повестке.
Есть 2 возможных объяснения. Либо все то, что мы слышим, это абсолютно искаженное отображение происходящего. Либо, если США и те, кто с ними солидаризируются, хотят все свести к территориальным вопросам: «Забирайте, что взяли, и свободны». Если верно второе объяснение, тогда, думаю, ничего не получится.