DayTimeNews.RU
Про компромиссы, блогинг и христианское воспитание
35-летний Кирилл Диденок — диджитал продюсер, основатель музыкального издательства DNK Music и коммуникационного агентства DIDENOK TEAM — и его жена Ева вместе уже 15 лет. Свадьбу пара сыграла в 2014, а 8 сентября 2018 года у супругов родился первенец — Тимофей-Матвей. Спустя несколько лет, 18 мая 2021 года, родилась дочь Эрика-Элиза. И если и говорить о традиционных ценностях, то эта семья, несмотря на самую современную профессию, — олицетворение этих самых ценностей. Про то, как познакомить детей с религией, благотворительностью и Владом Бумагой мы и поговорили.
PARENTS Есть ли у ваших детей любимый герой, персонаж книги или фильма?
Кирилл: Cразу начну с того, что мы очень верующие, и наши дети тоже. Мы c Евой стараемся с ними читать Библию и вместе молиться. Поэтому нашим детям, которым три и шесть, известны уже многие библейские герои. Мы периодически говорим о них с Тимофеем-Матвеем и Эрикой-Элизой. Также им очень нравятся «Хроники Нарнии» и персонажи этой книги, которая, кстати, была написана пастором Клайвом Стэйплзом Льюисом и которая имеет духовные отсылки.
Конечно, они смотрят мультики — у них есть доступ к телевизору и к гаджетам в субботу и воскресенье. Они никогда не смотрят блогеров, хотя я и работаю в этой сфере. Вообще у нас очень умные и креативные дети с экстремально развитым эмоциональным интеллектом, поэтому приходится как-то договариваться.
Ева: Наши дети — товарищи непостоянные. Любимые герои и персонажи книг и фильмов у них меняются как перчатки. Был очень длительный период, когда сын обожал Человека-паука, даже ни разу не посмотрев ни фильмов, ни мультфильмов про него. Просто потому, что по наследству от дяди ему досталось очень много человеко-паучной экипировки. В том числе, масок, костюмов. Но этот период прошёл. Поэтому я не могу сказать, что они прям фанаты чего-то одного. Дочка обожает всех принцесс, какие только существуют. Всякие Эльзы и Анны не исключение. Если ей подарить костюм Эльзы, она будет счастлива. Если ей подарить костюм Золушки, она будет одинаково счастлива. Поэтому они просто иногда в кого-нибудь влюбляются. Не могу сказать, что кто-то один преобладает.
Что делать, если взгляды на воспитание с супругом разнятся?
Кирилл: Они у нас и разнятся. Даже очень. Но тут есть два нюанса. Первый: я отец выходного дня. То есть я вижусь с детьми рано утром или поздно вечером, а Ева с ними всегда. Второй: у меня нет позитивного опыта детства. Я рос в очень бедной неполноценной семье. А Ева росла в многодетной — у них в семье пятеро детей. Два мальчика и три девочки. Ева была старшей девочкой и вторым ребёнком, поэтому она по сути воспитывала своих сестер и брата.
В глобальных вопросах наши взгляды сходятся: мы не бьем детей и стараемся быть строгими, но заботливыми родителями. Принимая какие-то решения по поводу детей, мы руководствуемся тем, что Ева права, потому что она лучше знает контекст, а я главный, потому что я ее муж и их отец.
Когда наши дети с развитым эмоциональным интеллектом доканывают маму и не слушаются ее, тогда на горизонте появляется очень строгий папа. И дети его немножко боятся и слушаются. Но если рядом есть мама, то папы им не надо, кроме случаев, когда идет воспитательный процесс. Они конечно, маме всегда отдают предпочтение.
Ева: Главное, и это мы никогда не делаем, — не говорить про свои разные взгляды при детях. Иногда бывает так, что муж делает что-то, что мне не нравится в отношении детей. Я дожидаюсь, когда все закончится, когда дети лягут спать, чтобы обсудить это. При этом, наверное, если говорить про какие-то капитальные взгляды на воспитание детей, то у кого-то должна быть доминанта. Я считаю, что в нашей семье доминанта относительно воспитания детей все-таки у меня. Если у нас возникают какие-то спорные вопросы, я в детской психологии разбираюсь чуть больше. Поэтому муж, как правило, слушает меня. Плюс, я больше читаю и больше изучаю. Иногда Кирилл может сказать: «Прочитай что-нибудь про вот это или про какой-нибудь детский кризис». Кто-то один должен знать чуть больше, и вы должны договариваться без детей.
В чем пара должна совпадать в первую очередь, чтобы стать хорошими родителями?
Кирилл: Должны быть общие ценности, в идеале — общая вера, общие принципы и идея. То есть одинаковые представления о том, где их воспитывать, где детям жить, в какой садик ходить или, может быть, не в садик. У нас, кстати, дети не ходят в садик. И няни у нас тоже сейчас нет. Просто иногда, когда нужно заменить Еву или что-то порешать, мы приглашаем няню. У нас есть несколько дружеских нянь, которых очень хорошо знают дети. В общем, должна быть одинаковая база. Как и цели. Тогда процессы воспитания детей сходятся.
Ева: Есть очень хорошая фраза, применимая к моей родительской семье. Моя мама всегда говорила: «Лучшее, что отец может сделать для своих детей — это любить их мать». Я, пожалуй, с ней согласна. Если отец любит мать и у отца с матерью все в порядке, у них есть взаимопонимание, уважение, почтение, единство, то и с детьми все будет супер.
Какие ценности вы стараетесь прививать своим детям в условиях публичной жизни?
Кирилл: Например, Тимофей-Матвей и Эрика-Элиза могут поехать в гости к Владу Бумаге, но они даже не знают, что он суперизвестный блогер. Тимофей может со мной ночью танцевать на дне рождения у Кати Адушкиной, но просто потому, что ему нравится танцевать. И, в целом, он весьма стеснительный. А Эрика-Элиза может быть на встрече с блогером Вики Шоу и общаться с ней только потому, что ей очень нравится общаться с девочками. Вот и все, что для них есть медийность.
Да, Тимофей оказался на обложке Forbes Kids. Это классно, он показал всем своим друзьям, но на этом его медийная жизнь закончилась. Эрика и Тимофей ведут свои соцсети, но не сами. Поэтому это очень условно. У нас, на самом деле, обычная жизнь, просто с необычными знакомыми. Я бы не сказал, что у нас есть популярность. Иногда кто-то где-то узнает, но тогда дети удивляются: «Откуда он тебя знает? Как это возможно?».
Ева: Я не могу сказать, что у нас прямо публичная жизнь. Основные ценности, которые мы им хотим привить, — это христианские. О том, что человек не один на этой земле, о том, что уповаем мы не на людей, а на Бога. Мы хотим привить христианские традиции: хождение в церкви, молитва. Ну и моральные ценности относительно чистоты и правильности жизни.
Хотят ли ваши дети быть блогерами? Если да, вы поощряете или не одобряете это желание?
Кирилл: Нет. Да и у нас нет такой цели, нет плана зарабатывать на этом. А если нет плана зарабатывать, то это сложно реализовать. Тимофей становится брейк-дансером. Это ему интересно и очень подходит. Он очень круто схватывает и развивает свое тело, мегабыстро совершенствуется в этом вопросе. А все произошло случайно. Тимофей ходил на бокс, на гимнастику, но было не то. Плюс, после бокса он становился слишком раздраженным и грубым. Потом мы как-то поехали на свадьбу моей сестры в Сочи. Шли по набережной, увидели кучу брейкеров. Тимофей залип на полчаса, а на следующий день на свадьбе был мой друг, который занимался брейк-дансем. И потом пошло-поехало: я нашел преподавателя в Москве — у него очень хорошие навыки, характер, и он классно договаривается с моим сыном. Тимофей делает прогресс. Но это было бы невозможно, если бы мы не нашли идеального тренера.
Эрике пока еще и четырех нет. Она ничем не занимается, только надевает 50 нарядов в день и сама стилизует свои луки. Причем делает это небанально. Это тоже и проблема, и радость развитого интеллекта. Дети могут сами одеться, сами покушать — да вообще все, но надо договариваться, каждую минуту обо всем надо договариваться.
Ева: Я бы сказала, что наши дети не очень знают, кто такие блогеры, потому что у наших детей нет гаджетов и свободного доступа в интернет. Единственное — они от друзей во дворе и на площадках узнают какие-то вещи и фразочки. Иногда они узнают, что блогер, у которого они были в гостях, оказывается кумир всего двора. Но у них нет понимания, что это за профессия такая и почему от них все сходят с ума. Сейчас наши дети хотят быть врачами, визажистами, танцорами, футболистами, пожарными, спасателями, супергероями, уметь летать и есть сладкое.
Как ты пришел к благотворительности и почему выбрал именно помощь сиротам?
Кирилл: Я так научен с детства. В Библии сотни раз говорится о том, что нужно помогать незащищенным группам граждан. Это вдовы, сироты, инвалиды. Когда я был в армии, мне было очень страшно выходить обратно в жизнь. Все сначала хотят скорее конца, а в конце, за 2-3 месяца, начинается паника.
На третий день после армии меня позвали в велотур в поддержку усыновления детей-сирот. В него ехали отцы, бывшие беспризорники и детдомовцы. Я присоединился к сибирскому этапу. В каждом городе были пресс-конференции, встречи и очень много общения. Это изменило мою жизнь. И адаптировало после армейской службы, когда у тебя просто на ноль уходят все эмоции. Поэтому это был важный период. С тех пор как-то пошло-поехало.
В апреле меня назначали послом БФ «Измени одну жизнь». Сейчас мы с фондом нашли удивительную связь — они знают, что такое маркетинг, умеют креативить и принимать решения. Мы говорим на одном языке. Уже сделали несколько совместных проектов, которые принесли реальную пользу детям. Новые проекты уже в разработке. Скоро выходит моя книга «Лифт» про то, как социальные связи поднимают нас вверх на следующие этажи жизненного пути — все средства, вырученные с ее продажи, пойдут на благотворительность.
Всегда все надо делать в сотрудничестве. В частности, и детей воспитывать надо не в одиночестве. Надо, чтобы у тебя была вторая половинка. Необходимо, чтобы были бабушки и друзья, которые могут помочь, чтобы родители были в ресурсе, в адеквате. Это необходимо, чтобы не принимать решения в состоянии гнева, аффекта, обиды и переутомления. В этом суть родительства. Не в том, чтобы каждую минуту проводить время вместе, а в том, чтобы быть в ресурсе. И чтобы отдавать только лучшее, а не гнев, обиду, горечь и усталость.
Родители-блогеры — это плюс для ребенка или минус?
Кирилл: Меня иногда спрашивают про наших блогеров-детей из агентства, пытаясь демонизировать образ тех родителей, которые вместе с детьми снимают контент в соцсети и зарабатывают много-много денег. Я всегда отвечаю, что знаю много непопулярных родителей и детей. Они, как правило, дают детям планшет, телефон или приставку и забывают про своего ребенка. Ребенок пользуется интернетом, смотрит все, что хочет, и находит все, что хочет. В целом, он весьма одинокий, и у него есть полный доступ ко всему. А есть дети, которые снимают каждый день контент с родителями, которые каждый день играют с родителями, которые каждый день путешествуют с родителями и каждый день, каждую минуту этого дня общаются с родителями. Когда для родителей блогер-ребенок — это бизнес, они сильно больше общаются и проводят время вместе.
Рассказываете ли вы детям о своей благотворительной деятельности? Учитесь вместе делать добрые дела?
Кирилл: Мы несколько раз в год отдаем игрушки и одежду для бедных семей. Помогаем собираться и готовиться к школе, делаем несколько рождественских коробочек каждый год. Это уже церковная активность. К сентябрю мы готовим рюкзаки для детей из неблагополучных семей, к Новому году — подарки через церковный фонд. Мы постоянно кому-то помогаем. У них есть осознание того, что надо делиться и думать не только о себе. Мы с Евой пытаемся им объяснять, что есть дети без родителей или с одним для того, чтобы у них и в эту сторону мышление работало.
Ева: Еще мы часто с ними общаемся про детские дома. Так сложилось, что у нас есть несколько книжек, где, например, удочерили котенка. И в целом объясняем про существование детских домов. Мы рассказываем, что есть дети, у которых нет родителей. Сын часто собирает какой-нибудь пакет и говорит: «Давай отдадим кому-нибудь, кому это нужнее». Это не какая-то рекламная PR-акция благотворительности — просто мы стараемся так жить. Если у тебя есть что-то, чем ты можешь поделиться с кем-то, у кого этого нет, здорово так делать. Опять же, возвращаясь к христианским ценностям, мы учим любить ближнего, несмотря ни на что.
Читайте также
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: