НОВОСТИ / РОССИЯВалерий Гергиев и артисты Мариинского театра в первый раз привезли в столицу свою недавнюю премьеру.
Валерий Гергиев вместе со своим мариинским коллективом исполнил в Москве одну из самых большущих и сложных опер в мировой истории: «Тристана и Изольду» Рихарда Вагнера. Шестичасовой спектакль, показанный 2 вечера подряд, продемонстрировал, что российские артисты и оркестранты могут исполнять музыку немецкого гения не хуже, чем его соотечественники. Однако режиссерский подход к философской драме выглядит не столь убедительно. «Известия» стали свидетелями исторического события.
Покорили Эверест.
Маэстро Гергиев, кажется, решил основательно подружить столицу и музыку Вагнера. При всей важности этого имени для мировой культуры именно в Москве его огромные оперы приживались с трудом. Более ранним «Лоэнгрину» и «Летучему голландцу» везло больше, поздним операм во главе с «Тристаном» — меньше. Иное дело — Петербург, где Гергиев переиграл практически весь вагнеровский репертуар, а тетралогия «Кольцо нибелунга» и вовсе стала визитной карточкой Мариинки.
Ну и раз с Первопрестольной Валерий Абисалович отныне связан не менее прочно, чем с городом на Неве, пришло время и москвичей приучить к творчеству немецкого гения. Видимо, так рассуждал худрук Большого и Мариинки, взявшись за дело основательно. Ранее в этом месяце на сцене ГАБТ было дважды целиком показано фирменное «Кольцо». А под конец марта мы увидели и «Тристана» — совсем новейшую постановку (премьера в Петербурге прошла в декабре 2024-го). И это событие не менее, а то и более значимое, пусть даже «Зарядье», где прошли 2 спектакля, не очень-то предназначено для театрального действа.
Главное тут, конечно, музыка. «Тристан и Изольда» — Эверест в мире оперного искусства. Первый исполнитель партии Тристана потерял голос после работы над ролью, и долгое время этот опус считался подлинным проклятием для певцов. За него и по сей день берутся только самые смелые — причем крайне осторожно и, как правило, после 40 лет, когда голос максимально окреп. Вагнеровские певцы — в принципе достаточно узкая «каста», партии немца требуют особых голосовых качеств, специфической выучки. Но даже среди тех теноров, кто поет Лоэнгрина, Тангейзера, Зигмунда, Зигфрида или Парсифаля, немногие решаются взяться за Тристана; ну, а сопрано куда чаще исполняют Эльзу, Зиглинду, Кундри, чем Изольду.
Мало того, что здесь требуется бронебойный вокал, перекрывающий симфонический оркестр с огромной духовой секцией, так еще и сама продолжительность произведения превращает его в марафон на выносливость: в течение четырех с половиной часов исполнители главных партий практически не сходят со сцены. Разумеется, это испытание для всех: и для дирижера, и для оркестра, да и для публики. В «Зарядье», заметим, выдержали его далеко не все зрители. К третьему акту, начавшемуся уже около 11 вечера, в распроданном подчистую партере появились проплешины. Зато те ценител...