Ёшкин год

Однажды я познакомил читателей с моей воспитанницей – кошкой по имени Ёшка в рассказе «Как заводятся котята». Речь вновь о ней. За год Ёшка превратилась в красавицу – после стерилизации она набрала вес, но осталась мускулистой и гибкой. Обладательница роскошного хвоста, черной шерстки с лиловым отливом и несгибаемого характера, она прочно заняла свое место в нашем прайде. Главный кот здесь – я, мой заместитель – Масяня. Люся и Ёшка до последнего времени оспаривали следующую ступень иерархической лестницы, которую замыкает Алиса.

Будучи котенком, Ёшке приходилось терпеть несправедливое к себе отношение от своих старших товарок. Но к ее чести, она редко подавала голос, жалуясь или требуя достойного обращения. Не ябедничала, предпочитала молчать и ждать лучших времен, и они настали!

Как-то незаметно прекратились нападки Алисы, соперничество с Люсей за пределы допустимого не выходило, и стало ясно, что лидерство Ёшки в этой паре – вопрос времени. Лишь Масяня все-еще посматривала на «Черную молнию» снисходительно и изредка шипела, когда та приближалась к ней – так, для порядка.

На обострение отношений Ёшка ни с кем (кроме меня) не шла, предпочитая обходить острые углы. Почему-то меня этот принцип не касался. Действуя по присловью - «кого люблю, того и бью!», она частенько старалась обратить мое внимание на свою персону нешуточным кусем, или царапкой. Но спать всегда приходила ко мне, невзирая на недовольное урчание Масяни и Люси, которые впоследствии смирились с ее присутствием на хозяйской постели. Вот тут от ее любви отделаться не было никакой возможности! Хоть отвернись, хоть скройся под одеялом, она везде достанет и не успокоится, пока не вылижет своим шершавым языком мою щетинистую бородку, а заодно нос и уши. Степень моего сопротивления регулировалась коготками передних лапок, которые вонзались в меня тем глубже, чем больше я возражал: - «Я тебя люблю, значит ты должен терпеть!» – мурлыкала она мне в ухо.

Хлопот поначалу с ней было больше, чем хотелось бы. Зима в этом году выдалась на удивленье теплой и мои хвостатые дамы с удовольствием выскакивали на короткие прогулки в сад. Ёшка, насмотревшись на игры старших подружек, в порыве котячьего восторга лезла на верхушку яблони и устраивала такой концерт, что старшие кошки бежали ко мне и взволнованно звали на помощь. Приходилось вызволять черную мелочь, обдирая лицо и руки о сучья и ветки. Спасенная, она выслушивала мои нотации и сносила воспитательные шлепки от кошек. Но смирения ее хватало лишь до следующей прогулки

Как-то мне пришлось менять поплавок в смывном бачке. Ёшка, разумеется, крутилась рядом, живо интересуясь технологией ремонта, будто это ей могло пригодиться в жизни. Окончив ремонт, я принялся заполнять бачок, не закрывая крышку, и отвлекся на минуту. Как эта хвостатая непоседа умудрилась свернуть набок арматуру с нижним подводом – до сих пор для меня загадка. Но струя воды ударила вверх и пока я суетился, закрывая подачу, стены и потолок, мягко говоря, прилично увлажнились. А с кафеля на полу пришлось вычерпать пару ведер воды. И опять Ёшке пришлось выслушивать мои нотации, правда при этом она делала вид, что это – пустяки, дело житейское.

Ее ночные забеги выводили из себя не только меня. Старшие кошки, привыкшие к размеренному ночному отдыху, исчерпав терпенье, объединялись в праведном желании урезонить неугомонную мелочь, и шум ночного тыгыдыка усиливался троекратно!

Проказы Ёшки со временем сошли на нет – повзрослел ребенок. А с приходом тепла, прогулки в саду стали привлекать ее больше, чем общенье со мной. Если старшие кошки, как им и приличествует, покидали дом и возвращались в него через дверь, то Ёшке больше нравилось кухонное окно. Строем ходить я их так и не научил, демонстрируя свою исключительность и независимость, каждая предпочитала уходить и возвращаться индивидуально. Мне, как заправскому швейцару приходилось бегать от двери к окну, обеспечивая им свободный проход. В конце концов – плюнув на установленный ими порядок, я стал оставлять дверь и окно приоткрытыми. Как мне показалось, это несколько расстроило планы кошек по дрессировке хозяина.

Весной мой прайд пополнился еще одним существом по кличке Тяпа. Существо завелась еще с наступлением осенних холодов, но полноценную прописку получило лишь пару месяцев назад. В свое время я отстроил баньку с предбанником приличных размеров. Настолько приличных, что там помещается диван, стол для гостей, камин, холодильник и прочие как необходимые, так и ненужные вещи. Однажды из-за холодильника донеслись скрипучие звуки. Кто там притаился - не понять. На всякий случай оставил в миске немного корма. Наутро корм исчез, а звуки из-за холодильника усилились!

Выяснилось, что там прячется котенок, по возрасту – ровесник Ёшки, но абсолютно дикий! Выманить его на свет было невозможно, он шипел и издавал те самые скрипучие звуки. Из укрытия он не выходил, позже я понял – работающий двигатель холодильника давал хоть немного тепла, которым он согревался. При попытке извлечь котенка, я был тяпнут за палец, за что питомец, оказавшийся котодевочкой был назван Тяпа.

Пришлось срочно изготовить ей домик с электроподогревом, установить инфракрасную лампу, оборудовать лоток и ставить приблудыша на довольствие. К слову – лоток она освоила быстро, правда позже ей полюбился камин и все свои дела она справляла в нем. Когда же я увидел ее впервые – то немного испугался - зрелище было не очень эстетичное. Жесткая шерстка темно-коричневого цвета с желтыми вкраплениями, короткий хвостик, голова, напоминающая змеиную с крохотными, мятыми ушками и мордочка расцветки «арлекин». Перемещалась она «враскачку», как пьяный матрос на негнущихся таненьких лапках. Мои ежедневные посещения и долгие разговоры с неожиданной квартиранткой не возымели результатов. Самое большее, что она мне позволила – коснуться пальцем ее носика. И вновь – шипение и скрипучий мяв!

Всю зиму она провела в одиночестве, не зная развлечений, полноценного общения и игр. Я смог обеспечить ей лишь тепло и прокорм. Только весной она, наконец, доверилась мне настолько, что удалось ее проглистогонить, стерилизовать и посадить на карантин в доме.

Когда я официально представил ее хвостатому обществу, изумлению их не было предела:

– Ты что, хозяин? – Читалось на мордах Маси, Алисы и Люси. – То черную страшилу домой принес, мало тебе этого – еще и эту страхолюдину пригрел! – Они с шипеньем, брызгая слюной и нервно дергая хвостами, откланялись.

И только Ёшка проявила к Тяпе живой интерес. Вскоре мы с Ёшкой почувствовали на себе любвеобильность и привязанность Тяпы. Она всюду следовала за мной, неуклюже переставляя лапки, но стоило появиться Ёшке, как она кидалась к ней и принималась ее вылизывать, ласкаться, мурлыкать. С этого дня прайд раскололся на две группировки - «старослужащие» и «молодые» со всеми вытекающими последствиями. Ёшка научила Тяпу пользоваться игрушками, играть в догонялки и прятки. Подозреваю, что и мяукать по человечески (по выражению супруги) тоже ее научила Ёшка. Мало-помалу, Тяпа ассимилируется и пытается влиться в наше сообщество. Каждый вечер все хвосты собираются в саду, подле меня. Никто уже не оспаривает право Тяпы находиться здесь. Сидим, щуря глаза на вечернее солнце, потом я направляюсь в дом, а за мной шествует вся пятерка, задрав свечками хвосты.

Характер Ёшки, в отличие от других, общительный. С началом дачного сезона, она перезнакомилась со всеми соседями. Ежедневный обход по садам и огородам – ее святая обязанность и везде ее встречали с улыбкой. Это дало ей право расширить охотничьи угодья и ни один день не обходился без трофеев, которыми она делилась с Тяпой.

В воскресенье Ёшка не вернулась с прогулки. Не было ее и на наших вечерних посиделках. Только в сумерках я нашел ее в густой траве у дороги, уже окоченевшую. Судя по всему ее сбила машина...

Похоронил у ограды, где покоятся все мои хвостатые друзья, покинувшие меня.

Знаю, что меня упрекнут: – «Свободный выгул – это зло!» Но в пригородном районе, близ леса, средь частных домов и садов, домашнее содержание без выгула – это ежедневная пытка для хвостатых!

Как-то стало пусто и тихо в доме. Кошки в недоумении обнюхивают пустую лежанку, на которой любила отдыхать Ёша. Тяпа смотрит печальными глазами на дверь - ждет подружку.

Надо заканчивать рассказ о Ёшеньке, доброй и непоседливой красавице, «Черной молнии». Но кажется мне, что пока пишу – она рядом. Что ж, придется жить без нее, но с памятью о ней.

Когда они уйдут на мягких лапочках,

Стараясь не нарушить наш покой,

На сердце остаются их царапочки,

И тишина, звенящая струной.

Уходят в зной и в дождь, и в зиму снежную.

Но верим, что когда-нибудь опять,

Они вернутся к нам, мурлыки нежные,

Чтоб снова нашу жизнь собой обнять...

Тагир Нурмухаметов