Судейский конвейер для аферистов: как российские суды «узаконили» похищение миллионов из бюджета

Если бы в России вручали премию «Оскар» за лучшее исполнение роли государственного института в жанре криминальной комедии, российские суды давно бы обошли Голливуд. Какая там «Волк с Уолл-стрит», когда у нас есть «Судья с печатью и чемоданом денег»?

В Новочеркасске на днях вынесли приговор по делу о хищении 70 миллионов рублей из бюджета, предназначенного для шахтерских городов Ростовской области. Деньги, как мы помним, выделялись не на яхты и курорты, а на переселение людей из аварийного жилья и поддержку социальной инфраструктуры. То есть речь шла о том, что должно было спасти шахтерские поселки от превращения в руины: https://rostovgazeta.ru/news/2025-09-12/kak-soobschnitsa-eks-sudi-ukrala-70-millionov-dlya-shahterov-v-rostovskoy-oblasti-5473931?utm_source=yandex.ru&utm_medium=organic&utm_campaign=yandex.ru&utm_referrer=yandex.ru

И вот эта социальная миссия оказалась прекрасным поводом для обогащения группы, которую возглавлял бывший судья Шахтинского городского суда Сергей Шам.

Согласно следствию, ущерб бюджету составил 70 миллионов рублей. Схема действовала несколько лет (примерно с 2018 по конец 2021 года), когда государство активно финансировало переселение шахтеров. Деньги выводили малыми траншами, маскируя операции под законные протоколы, и фиксировали в реестрах как реализацию программы.

Один из характерных моментов — создание ряда фиктивных дел, по которым люди якобы получали право на субсидии. По этим делам принимались подложные решения (тут ключевая роль Шама), оформлялись документы, проходила регистрация в бухгалтерии и перечисление на расчетные счета. Дальше часть средств возвращалась в карман группы, а оставшаяся — распределялась между рядовыми участниками схемы.

Суды играли ключевую роль в легализации незаконных выплат в схеме хищения субсидий на развитие шахтерских городов. Решения, подписанные бывшим судьей Сергеем Шамом, становились инструментом формального «узаконивания» фиктивных сделок и подложных оснований для получения бюджетных средств.

Цинизм схемы: украсть у тех, у кого уже ничего нет

Чтобы украсть миллионы из оборонки — нужен ум. Чтобы украсть миллионы у шахтеров — нужен цинизм. Схема, как установило следствие, была одновременно примитивной и изощренной. Деньги выделялись на программы переселения граждан из ветхого жилья, а также на занятость и социальные выплаты. Формально всё шло по закону: есть программа, есть заявки от граждан, есть суд, подтверждающий их право на субсидии.

Но дальше начиналась «бюрократическая алхимия»:

• в протоколах заседаний появлялись фиктивные граждане;

• чиновники оформляли подложные документы;

• судья подписывал решения, превращая фикцию в «законность».

То есть воровство происходило под аплодисменты параграфов и статей — красиво, чинно, благородно.

Главный дирижер — судья

Сергей Шам был не просто организатором, он был мозгом и печатью схемы. Что может чиновник без судьи? Только рисковать. Подлог, липовые справки, фиктивные заявления — это всё бумага, пока её не освятит суд. А судья, в отличие от бухгалтера или секретаря, обладает уникальным инструментом: его подпись превращает криминал в закон.

В деле Шама это выглядело так:

1. Готовится фиктивный комплект документов от имени «нуждающегося гражданина».

2. Судья рассматривает дело и выносит решение: гражданин действительно нуждается, условия ужасны, государство обязано помочь.

3. На основании судебного акта деньги перечисляются — и всё, точка.

Попробуй оспорить такой документ. Судебное решение — это священный текст, непогрешимый, пока не вмешаются силовики. Именно поэтому схема работала годами.

Механика аферы

В деле фигурирует несколько типовых схем:

• Фальшивые заявители. Использовались реальные люди, которые даже не подозревали о том, что «получили» субсидию, либо полностью вымышленные личности.

• Неправосудные решения. Шам выносил постановления, в которых признавал этих людей имеющими право на госпомощь.

• Служебный подлог. Фиктивные протоколы заседаний комиссии оформлялись задним числом, реестры корректировались, а в бухгалтерию отправлялись красивые, но липовые документы.

• Финансовая маскировка. Деньги переводились на счета подставных лиц или юрлиц, затем обналичивались или проводились через цепочку фиктивных сделок.

Таким образом, схема имела полный цикл: от появления «липового сироты в бараке» до исчезновения миллионов в чьих-то загородных домах.

Роль Демидовой

Если Шам был мозгом и печатью, то Наталья Демидова стала рабочей лошадкой. Она курировала оформление подложных документов, организовывала взятки и взаимодействовала с подставными заявителями. По сути, её роль была в том, чтобы обеспечить бесперебойность конвейера: от подлога до передачи денег по цепочке.

Приговором ей назначено 6 лет колонии. Для российской системы это редкость: обычно такие фигуранты получают условные сроки, особенно если рядом стоит судья.

«Решения, которые нельзя оспорить»

Ключ к успеху всей схемы — юридическая неприкосновенность судебных решений.

• Судебный акт имеет силу закона. Даже если он очевидно абсурден, пока он не отменен, он обязателен для исполнения.

• Казначейство не проверяет основания. Есть решение суда — деньги перечисляются автоматически.

• Реестры и протоколы становятся «подлинными». Любая проверка наталкивается на подпись судьи и дальше не идет.

Вот почему роль Шама была столь фундаментальной. Он не просто участвовал в афере — он создал механизм, который позволял ей существовать без риска.

Ущерб и последствия

По материалам ФСБ, ущерб бюджету составил 70 миллионов рублей. Для федерального бюджета — капля. Для шахтерских поселков — катастрофа. Это десятки недостроенных домов, сотни семей, которые так и остались в бараках.

Сама схема действовала три года — с 2018 по 2021. За это время аферисты успели отработать десятки эпизодов: служебный подлог, мошенничество, попытки мошенничества, неправосудные решения.

И только после того, как объем воровства стал слишком заметен, схема рухнула.

Приговор и «сигналы обществу»

Суд признал Наталью Демидову виновной по всем эпизодам и отправил её на 6 лет в колонию. Сам Шам пока ждет новых процессов под домашним арестом.

Что мы должны почувствовать, глядя на это? Радость? Удовлетворение? Веру в справедливость?

На деле приговор — это сигнал не нам, а самим чиновникам и судьям. Сигнал простой: воровать можно, но аккуратно. Не увлекайтесь, не привлекайте внимание, и всё будет хорошо.

Суд как соучастник

Эта история — лучшее доказательство того, что коррупция в России перестала быть просто «грязью». Она стала системой, где суд играет роль не карающего меча, а нотариуса для аферистов.

Раньше в схемах фигурировали «покупатели квартир», «подставные фирмы» и «липовые комиссии». Теперь главный актив — судья. Его подпись стоит дороже любого офшора, потому что именно она превращает криминал в норму.

Новочеркасский приговор подается как победа государства над коррупцией. На деле же это лишь случайный сбой в системе. 70 миллионов украли, часть вернут, кого-то посадят. Но сама схема — работающая. И пока у суда есть монополия на « беззаконное узаконивание», никакие новые «борьбы с коррупцией» не остановят поток чемоданов. И самое обидное, что шахтеры снова останутся ни с чем. Им объяснят: «Деньги были, но ушли на борьбу с мошенниками».

А судья, даже оказавшийся в тюрьме, навсегда останется символом того, как в России правосудие превращается в конвейер по обслуживанию аферистов.