НОВОСТИ / РОССИЯИнвесторы живут в условиях экономического эксперимента с тех пор, как президент США Трамп вернулся в Белый дом в январе. Будь то тарифы, изоляционизм под лозунгом «Америка прежде всего», открытая политизация независимых экономических институтов или перевернутые с ног на голову мировые экономические нормы, рынкам приходится сталкиваться с неведанными ранее трудностями.
И как же инвесторы реагируют на то, что лидер свободного мира разрушает экономическую схему, которая формировала мировую финансовую систему на протяжении 40 лет? Уолл-стрит и мировые акции достигли рекордных высот, спреды по высокодоходным корпоративным облигациям США стали самыми узкими со времен мирового финансового кризиса 2007–2008 годов, а ситуация с казначейскими облигациями на удивление спокойна: доходность 10-летних облигаций ниже среднего значения за последние 2 года. Свой разбор ситуации предлагает обозреватель Reuters Джейми Макгивер.
Конечно, не всё так безоблачно. «Премия за срочность» в США — мера дополнительной компенсации, которую инвесторы требуют за хранение долгосрочных казначейских облигаций вместо краткосрочного долга — является самой высокой за последние 10 лет. Инфляционные ожидания и доходность долгосрочных облигаций также резко возросли. И нужно признать, что все последствия тарифов Трампа еще предстоит ощутить.
Однако на данный момент в США рецессии не наблюдается, даже невзирая на замедление экономического роста. А падение рынка, вызванное провалом Трампа в отношении импортных пошлин, объявленных в «День освобождения» 2 апреля, продлилось несколько недель.
Мощное восстановление фондового рынка с тех пор удостоверяет о том, что инвесторов беспокоили не сами пошлины, а шок от их первоначального объявления, хаотичность его подачи и непрофессиональный подход к расчету сборов. Такой результат не соответствует постулатам экономических учебников.
По данным Бюджетной лаборатории Йельского университета, общая средняя эффективная ставка таможенных пошлин в США, вероятно, составит около 18%. Это ниже прогнозируемых в мае 28%, но всё ещё практически в 8 раз выше декабрьского уровня.
Кто в конечном итоге будет платить этот налог, вопрос спорный, но если он сохранится на таком уровне, президент США фактически введет повышение налогов в размере около 1,8% от ВВП, что станет одним из крупнейших в истории США.
Но разве высокие налоги не вредят бизнесу, рынкам и росту, не подрывают покупательную способность потребителей, не тормозят инвестиции и найм персонала и не подавляют предпринимательский дух частного сектора?
Относительно быстрое принятие рынками этого факта поднимает вопрос: что случилось с последними 40 годами экономической ортодоксальности, символом которой является так называемый «Вашингтонский консенсус»?
Этот набор принципов, разработанный в конце 1980-х годов якобы для того, чтобы содействовать прове...